Охота на гончих

– Нет. – Леди, заглянув в кувшин, резво подхватилась со стула. – Сбегать принести? Я быстренько!

– Сиди уже, – сказал он, глядя на пришибленную супругу. – Хватит, набегалась. Да и я сейчас пополам тресну, если по правде. В кладовой Длиннобородого хоть горсть орехов осталась, заботливая ты моя?

Нэрис прыснула. И, усевшись обратно, весело покачала головой:

– Нет!

– Нет? Ох, чую, попрут нас отсюда вскорости…

– Да нет же, – захихикала она, – я дотуда и не добралась даже. На самом пороге с Астрид столкнулась, она и посочувствовала. У них там с завтрака осталось. Только, Ивар, если что – так это ты кашей одной не наелся, ладно?

– Замечательно. Мало мне моей сомнительной репутации, так теперь еще норманны по всему свету разнесут, что лорда Мак-Лайона легче убить, чем прокормить…

– Ну, Ивар! Все бы тебе смеяться… Ты мужчина, вам это простительно. А я? За столом вчера чуть не заснула, да еще и родного мужа объедаю?

Советник расхохотался. И, прикончив остатки взвара, откинулся спиной на стену:

– Ладно, уговорила. Кстати, Астрид – это кто?

– Жена Рагнара. А Рагнар…

– Знаю, знаю, сын конунга. Четвертый, если по старшинству. – Лорд зевнул. – Харальд третий, Эйнар шестой… Да, припоминаю, за столом сидела молчунья какая-то. Я, правда, решил, что это супруга старшего. Больно похожи.

– Нет, Харальд, оказывается, еще весной овдовел. Вот не любит же конунг о семейных делах распространяться!..

– Есть такая неприятность. Хотя по мне, в чем-то Олаф и прав. – Ивар зевнул еще раз. – Черт, глаза закрываются.

– Так ты приляг! – спохватилась Нэрис. И, вглядевшись в утомленное лицо мужа, тревожно качнула головой. – Как будто и не спал вовсе, вон какие круги под глазами. Ты когда вчера пришел? С рассветом, что ли?

– Раньше.

Лорд с сомнением покосился на кровать. После плотного завтрака, который стараниями женушки больше напоминал обед, отдохнуть пару часов было бы очень неплохо. А учитывая вчерашний недосып… Он снова зевнул. И потряс головой, отгоняя сонную одурь: нет, придется потерпеть. Хотя бы до вечера. Есть одно дельце.

– Ивар?

– Мм?..

– Так ты вчера Эйнара догнал?

Губы первого советника Кеннета Мак-Альпина тронула насмешливая улыбка. Ну естественно, кто бы сомневался. Любопытство – не порок, говорите?

– Милая, я же гончая. Сама-то как думаешь? Догнал, разумеется.

– А… и успешно?

– Ох, Нэрис…

– Да я же только спросила! Что тут такого?

– Ничего, – вздохнул лорд.

А потом, колеблясь, посмотрел на жену. Рассказать? Или отделаться привычным: «Тебе это будет скучно, котенок»?.. С одной стороны, она мало смыслит в политике и совершенно ею не интересуется. А с другой – больше ведь действительно и обсудить-то не с кем. У Творимира совместное боевое прошлое, помноженное на патриотизм, Ульф не по этой части, Мак-Тавиши, даже будь они здесь, совершенно не те собеседники. А о норманнах и речи никакой быть не может. «В конце концов, что я теряю? – подумал Ивар. – Нэрис умеет держать язык за зубами. И на что бы там кое-кто не намекал…» Королевский советник мысленно махнул рукой. Не важно, имели намеки Эйнара под собой основание или нет. Нэрис Ивару упрекнуть было не в чем. Ни как жену, ни как друга. И это, пожалуй, главное.

– Тебе правда интересно? – все еще раздумывая, спросил он.

Нэрис склонила голову набок:

– Опять политика?

– Она, родимая. Хотя душевное состояние жениха меня тоже беспокоит.

Леди Мак-Лайон, придвинувшись ближе, понизила голос:

– Думаешь, Эйнар опять попробует… ну…

– Девицу-то увезти? – подхватил Ивар. – Сомневаюсь. Выбор и правда крайне неудачный, даже он сам это понимает. А вот сорваться может – на чистой злости. И в этом, кстати, ничего удивительного нет, я тоже в толк не возьму, на кой черт Длиннобородому сдался этот брак.

– Но как же? – Она наморщила брови. – Помнишь, Гуннар вчера рассказывал? Про земли и золото?.. Или все это неправда?

– Правда. Ингольф Рыжий могущественный человек. И очень состоятельный. Но он и без всяких дочек доверенное лицо конунга. Причем далеко не богаче его. Смысл?

– Не знаю. А что сам Эйнар думает?

– Если вкратце, – усмехнулся лорд, вспомнив пару особо сочных выражений, которыми охарактеризовал Олафа любящий сын, – то он считает, что конунг элементарно мстит ему за неповиновение. Зная характер Длиннобородого – не лишено логики. Перебор, да, но вполне ожидаемо.

Королевский советник задумчиво умолк. Нэрис, поерзав на лавке и не дождавшись более ни слова, царапнула ногтем столешницу:

– Но ты ведь говорил что-то о политике, Ивар? Раз будущая женитьба Эйнара – причуда конунга, никому особенно не выгодная, то я не понимаю, при чем здесь…

– При том, – лорд нахмурился. – Нет, я не о свадьбе. Но в некотором роде Эйнар и здесь играет не последнюю роль. Погоди ахать. Отца он свергать не собирается. И женится послезавтра как миленький, уверяю тебя. Дело-то не в нем самом, Нэрис! А в его людях. Помнишь того человека, что вчера с Творимиром обнимался на пиру?

– Да… Тебя смущает то, что он рус? Так ведь и Творимир не шотландец!

– Я знаю, – сказал лорд Мак-Лайон, – но он ко мне в отряд один пришел. А не с десятком.