Охота на гончих

– В расстройстве, – вздохнул Тихоня. – Плакать не плачет, но прямо лица на ней нету. Спасти надеялась, вестимо… Только, ежели по мне, все одно не вышло бы. Видал я такое. А кинжалом Эйнаровым не то что девицу слабогрудую, им и Творимира убить можно!

– Не каркай, – цыкнул королевский советник, поднимая воротник. – Только этого еще не хватало.

Ульф смущенно умолк. И, затворив за господином дверь, опустил в паз тяжелый засов.

Хейдрун, до подбородка накрытая одеялом, лежала на сдвинутых посреди комнаты столах. В доме было тихо, сумрачно и пахло горькими травами. Творимир, открывший на стук командира, принял его плащ, безрадостно ухнул и кивнул в сторону застывшего над юной супругой Эйнара. Рядом с сэконунгом, держа в руках оплывшие свечи, молча замерли леди Мак-Лайон и Астрид. У очага на перевернутой кадушке сидел Херд. Жила, пристроившись тут же на корточках, бездумно таращился в огонь.

– Еще жива? – бросил лорд. Воевода кивнул. – Хорошо. В сознании?

– Нет, – тихо откликнулась Нэрис, поднимая глаза на мужа. – Как я ей болеутоляющее дала, она и забылась. До сих пор в себя не приходит. Прости, милый. Мы сделали все, что могли.

Астрид обессиленно опустилась на угол кровати:

– Бедная девочка. Такая молоденькая…

Руки ее дрожали. Ивар, переступая через разбросанные по полу окровавленные бинты, обрывки простыней и пустые склянки, подошел к столу. Лицо королевской гончей было хмуро-сосредоточенным.

– Нэрис, сколько у нас еще времени?

– Я не знаю, но она совсем белая, Ивар. Вот-вот отойдет. Может, хоть матушку ее позвать все-таки? Нехорошо.

– Угу, – сказал советник, – и батюшку. А потом рядом с Хейдрун на столы ложиться… Она ничего не говорила? Ни слова?

– О чем ты? – горестно взмахнула руками врачевательница. – У нее полны легкие крови! Она и дышит-то чудом!

– А теоретически? – не отставал лорд, склоняясь над девушкой. Глаза ее были закрыты. – Если попробовать привести в сознание? Хоть на несколько мгновений, на три секунды, на две… Мне только один вопрос задать!

Лицо Астрид вспыхнуло:

– Во имя богов, лорд! Да неужто над бедняжкой мало поизмывались?! У нее вся грудь разворочена, какие вопросы?!

– Вы сделали свое дело, госпожа, – жестко ответил глава Тайной службы, – так не мешайте мне заниматься моим. Нэрис, ты меня слышишь? Девушку можно привести в чувство или нет?

– Попробовать можно, – наморщила лоб супруга, подвигая к себе саквояж. – Но я не обещаю. Мы в нее столько обезболивающего влили, что никакая нюхательная соль не поможет. Эйнар, она еще дышит?

– Да.

На сэконунга было жалко смотреть. По цвету щек он уже сравнялся со своей нареченной, а в глазах стояло такое отчаяние, будто у него на руках умирала не Хейдрун, а покинутая возлюбленная. Нэрис поспешно уткнулась в свои склянки. Так… Где-то тут было масло борнейского лавра. По своему воздействию оно даже превосходит обычные нюхательные соли. В случае с Хейдрун, конечно, одних только эфирных паров будет мало, но если совместить… Леди выпрямилась, держа в руке пузырек:

– Рискнем. Но я повторяю, Ивар, – даже если она вдруг очнется, говорить все равно вряд ли сможет! Эйнар, вынь пробку и поднеси склянку ей к носу. А я руками попробую.

Леди Мак-Лайон склонилась над столом и размяла пальцы. Потом прижала их к незримым точкам над верхней и нижней губой Хейдрун и принялась ритмично надавливать. Раз, другой, третий… Сын конунга, послушно держа склянку с эфирным маслом у ноздрей девушки, обреченно сказал:

– Бесполезно все. Оставь ты ее в покое, лорд! Дай умереть спокойно.

– Не ной, – отрезал Ивар, не сводя цепкого взгляда с лица Хейдрун. – Умереть она всегда успеет! Нэрис, милая, постарайся, прошу тебя. У нас нет ни единой зацепки, а ярл Ингольф, сдается мне, виноватых долго искать не будет. Жертва знала своего убийцу в лицо. И мне нужно имя!

– Если только она очнется, – вздохнула леди, послушно продолжая свои манипуляции. – И сможет нам его назвать. Ах, господи, кожа едва теплая! Да не поздно ли уже?

Она нагнулась к лицу умирающей. Дыхания не слышно, нос заострился, и кожа совсем восковая… Нэрис устало опустила руки:

– Бессмысленно, Ивар. Кажется, ты опоздал.

Королевский советник нахмурился. И, метнувшись к сундуку и обратно, сунул жене маленькое зеркальце:

– Проверь!

Женщины переглянулись. В их глазах одновременно промелькнула жалость к упрямому шотландцу, который не желал признавать очевидного. Эйнар, сжав в ладони холодный кулачок своей невесты, опустил голову. Похоже, на что-то надеялся в этой комнате один лорд Мак-Лайон… Тем не менее зеркало Нэрис взяла.

– Ничего, – спустя несколько мгновений сказала она, бросив взгляд на гладкую поверхность. – Даже самую малость не запотело. Прости, дорогой. Соболезную, Эйна… ай!

Тело «покойной» вздрогнуло и выгнулось дугой, глаза широко распахнулись. Зеркало выпало из рук леди Мак-Лайон и укатилось в угол. Старшая невестка конунга, ахнув, рванулась к столу:

– Хейдрун?!

– Разойтись! – гаркнул Ивар, вклиниваясь между женщинами. Острый взгляд серых глаз впился в подергивающееся лицо дочери ярла. – Хейдрун, ты меня слышишь?