Охота на Горностая

И сейчас, стоя вдалеке от городских ворот, он слушал эхо далёкого выстрела и медленно осознавал, что того, кто так хотел узнать о драконе, больше нет.

Когда Сорену удалось сдвинуться с места и вновь отправиться туда, куда глаза глядят, он толком не помнил. Шёл себе, загребая ногами густую жёлтую пыль, облизывал губы, потрескавшиеся от жары, перекидывал с плеча на плечо тощий узелок и старался ни о чём не думать.

Дорога привела его в безымянную деревушку, приткнувшуюся на излучине быстрой реки. Несколько кособоких домиков, что-то вроде постоялого двора с трактиром, возделанные местными аккуратные участки полей. В неподвижном воздухе позднего полудня далеко разносились удары кузнечного молота.

И Сорен отчего-то направился не на постоялый двор, а туда, откуда доносился этот перестук.

Кузница притулилась на околице и смотрела на мир узкими слюдяными окошками. Под навесом, занимавшим едва ли не полдвора, высился горн, рядом стояла бочка с водой, лоток с песком и наковальня, на которой, под размеренными ударами молота, так и норовила выпрыгнуть из щипцов раскалённая подкова.

Сорен остановился, разглядывая кузнеца: литые мускулы загорелых рук и длинная девичья коса, небрежно переброшенная через плечо. Он кашлянул, привлекая внимание, и девушка обернулась, опустив молот и развязывая стянутый в узел широкий отрез ткани, повязанный на лоб, как лента.

– Здравствуй, странник, – приятным низким голосом проговорила она. Зелёные глаза смотрели на Сорена без страха, спокойно и дружелюбно. – Что привело тебя ко мне?

Сорен и сам не знал. Но развернуться и уйти, налюбовавшись, было неудобно, поэтому он сказал:

– Да вот, ищу, где остановиться на ночь.

Прозвучало глупо и нескромно, но девушка даже не порозовела, только глаза блеснули озорно да лёгкая улыбка тронула уголки губ. Она шагнула вперёд, стаскивая рукавицу, и протянула для пожатия маленькую крепкую ладонь.

– Ганна.

– Сорен.

– Проходи, странник Сорен. Закончу с делами, покормлю тебя и на ночлег устрою. – Она смерила его пристальным, долгим взглядом и вдруг усмехнулась: – Не бойся, платы не возьму. Никакой.

Сорен подумал было обидеться – надо же, никакой! – но тут же сообразил, что девушка над ним посмеётся, и вежливо кивнул в ответ. Ганна махнула рукой – располагайся, мол, – и снова взялась за молот. Звонкое эхо рассыпалось в душном, дымном воздухе.

Когда солнце коснулось верхушки леса, они сели ужинать. Ганна, переодевшись в чистую белую рубаху и холщовые штаны, сноровисто собрала на стол: простую похлёбку, хлеб, домашний эль. Они сидели друг против друга, почти соприкасаясь коленями. Её чисто умытое, гладкое лицо было бледным, под глазами залегли глубокие тени. Когда она подносила кружку к губам, рука её едва заметно дрожала – Сорен решил, что от усталости, всё ж таки не женское это дело – кузнечное ремесло. Но спросить так и не решился.

Ганна заговорила сама – когда они вдвоём помыли посуду в большой бочке и уселись бок о бок на крыльце, глядя, как стелются по земле долгие сизые тени.

– Тебе, наверное, много чего спросить хочется, странник Сорен, да не знаешь, как начать?

Усмехнулась, подтолкнула локтем в бок: смелее, не робей. И опередила Сорена на мгновение:

– Почему такая девушка, как я, занимается таким делом?

– Именно.

Ганна склонила голову – волосы мягкой волной скатились по плечу, закрывая лицо. Сорен смотрел на её руки – жёлтые застарелые мозоли, пальцы с набухшими суставами и кожей в мелких ожогах, ногти обломаны. Она бессознательно сжимала и разжимала ладони, морщась, словно превозмогая боль.

– Многие хотели бы знать, – сказала она и добавила совсем уж странное: – Даже я.

Сорен открыл было рот, но Ганна легко хлопнула его по колену.

– Нет, погоди. Сама всё расскажу. Этим и заплатишь – выслушаешь меня. – Она выпрямилась, снова поморщившись, откинула волосы назад, устремила взгляд в темнеющее небо. – Мало кто забредает сюда случайно, а остаются и того меньше. Слушай, странник. Я родилась не здесь, а в далёком, удивительном городе, в семье, где девочек с самого рождения прочат в волшебницы. – И рассмеявшись вдруг, спросила: – Веришь, что есть такое место?

– Верю, – честно сказал Сорен. Как не поверить, после всего, что с ним приключилось.

Ганна посмотрела на него удивлённо и благодарно и продолжила:

– Я родилась не такой, как мои сёстры, ни силы волшебной во мне не было, ни таланта, учить меня не учили, бесполезно же, а сосватали за старого богатого барона, чтобы хоть какой-нибудь толк от меня был. Мне исполнилось семнадцать, свадьбу назначили на День урожая. Накануне я подмешала няньке в вино сонный порошок и сбежала. Думала, обдурю судьбу свою, живут же другие без магии и славы добиваются, и почестей. Решила, докажу, покажу, на что способна, и тогда только вернусь домой. Да не вышло ничего. Я скиталась нищенкой по чужим землям, батрачила где придётся, денег немного скопила и обосновалась тут – место здесь глухое, путники редко заходят, да и времени прошло достаточно, чтобы решили, что меня уже нет в живых. Теперь вот думаю, правильную ли дорогу я выбрала?