Охота на ясновидца

Так Герса объявила о том, что явилась на свет с одной единственной целью — низвергнуть Зевса с Олимпа. И еще раз повторила Метиде формулу нового времени:

«Высказанное всегда исполняется, только то, что не произнесли может не сбыться».

На следующую ночь, когда Зевс на ложе любви овладел ею — Гepca внезапно вырвалась из его объятий и семя громовержца излилось на нее чуть повыше колена. Герса вытерлась клоком овечей шерсти, а когда Зевс заснул, вновь проникла в его чрево с клоком шерсти, но за это время семя Дия потеряло свою силу, о чем сразу сказала Метида. Она потрогала шерсть руками и почувствовала, что шерсть холодна и семя остыло.

Тогда Гepca сказала Метиде, что вернется к ней с чреслами громовержца, выбралась из утробы на ложе, подложила вместо себя около Зевса свернутую одежду, словно спит рядом, а сама взяла сумку из кожи выделанной овцы и…

— Сумочку из черной кожи! — от моего громкого восклицания на наш столик оглянулись соседи по закутку «для своих».

— Да, Гермес, овца была черной… но будь потише, иначе нам ничего не нальют…

— Что дальше?

— Взяв сумку, она вышла к морю у острова и вошла в него и пошла по дну моря прямо к тому месту, где на дне, против мыса Дрепан, лежал кремневый серп, которым когда-то отец Зевса — Кронос оскопил своего отца Урана. Оскопив Урана, он бросил и серп и плоть его на дно моря у мыса Дрепан, где они и лежали все время, пока на земле правили олимпийские боги.

— Ну! — торопил я рассказчика.

— Серп Кроноса и оскопленную плоть Урана охранял страшный змей Клохис, который убивал каждого, кто даже просто проплывал по морю над священным заклятым местом, но богопротивной Герсе он подчинился, и шипя отполз в сторону, открывая дно античного мира, Гермес! Тайну тайн! Святая святых!

— И что?

— Она взяла левой рукой срам Урана, а правой — серп Кроноса из седого железа…

— Духи в парчовом мешочке! И пистолет с золотой рукоятью! — перебил я рассказчика.

— О чем ты? — впервые удивился Гипнос.

— Это она!

— Кто?

— Герса!

— Ну, конечно, она, кто же еще другой, Гермес. Я не стал ничего объяснять.

— Забрав серп Кроноса и срам Урана, Гepca спрятала их в сумку из кожи овцы и, выйдя из моря, направилась прямиком в Дельфы, туда где однажды Зевс установил запеленутый камень, тот, что спас ему жизнь.

— Запеленутый камень? — переспросил я, не зная как понимать эти слова.

— Бедный Гермес! Ты потерял даже; остатки памяти! Вспомни. Боясь своих сыновей, Кронос проглатывал всех детей, которых ему рожала Гея. Возмущенная мужем-людоедом, Гея, родив третьего сына Зевса, отдала Кроно-су вместо младенца — камень, завернутый в пеленки. Он был уверен, что это сын и проглотил его. А Зевс вырос и убил отца.

Этот священный камень умирающий Крон изрыгнул из чрева и Зевс установил его для умащения маслом и украшения шерстяной куделью…

Тут раздались частые удары гонга.

— Минуту! — мой игрок прервал свой рассказ и снова поднес к глазам бинокль.

Начался девятый заезд. Стартовая машина равнодушно выровняла лошадей по струнке. Судья дал старт. Жокеи заученно рванули поводья — кони помчали коляски по кругу сквозь завесы дождя. Полетела из под копыт быстрая грязь. Скучно ожил динамик над чашей ипподрома: «Первой идет Лета… Сбавил Рубин… Сбавила Греза… Сбавил Крепыш… Четверть пройдена за три и шесть десятых… Сбавила Лета… Первым идет Аль Капоне…»

Рука игрока тискала листочки программы, выдавая запойную страсть.

Когда Аль Капоне выиграл забег — в двойном ординаре Пшнос поставил на Лету — настал черед букмекера показывать неудачнику палец, что он и сделал с наслаждением сатира. Гипнос скрипнул зубами с досады, швырнул программку под стол и больше уже не играл.

Пользуясь паузой я заказал еще пару водки, а на закуску — против пятна йода на рукаве — выставил бутерброды с селедкой.

— Пей и рассказывай дальше!

— Ты всегда торопился, Гермес… Так вот, как только ужасная богомерзкая Герса взяла со дна моря уранову плоть и серп кронидов, первой погибла божественная Афродита, богиня любви. Ведь она и родилась когда-то из той самой пены, что поднялась на волнах после падения с неба кровавой лозы с виноградными гроздями. И вот источник творения прервался! — плоть Урана оставила дно, и Афродита вновь стала тем, чем была изначально — горстью морской пены на гребне волны.

Весть о гибели Афродиты и чудовищном святотатстве Герсы, похитившей срам первого бога поразила всех олимпийцев, кроме Зевса, который продолжал спать на ложе Герсы во дворце на острове Сарин. И тогда ты, Гермес, вестник богов, стрелой примчался на Сарин и разбудил громовержца страшными новостями. Дий тут же взлетел на небо и, взяв свои молнии, метнул перуны в Герсу, которая уже стояла у священного камня в Дельфах и смотрела на Олимп огромным круглым глазом циклопа, который открылся на ее лбу. Но это было всего лишь привязанное сыромятным ремешком зеркало, то самое, какое нашли вместе с младенцем в корзинке — рукоять зеркала закрывала нос, а отражающий диск — лоб чудовища.