Охота на ясновидца

Страшная тишина воцарилась в Элладе: все боги и люди, все деревья и звери, все камни и рыбы, все чудовища, герои и тени умерших в Аиде следили со страхом за грянувшей битвой, какой не было с того дня, когда боги победили титанов.

Когда молнии Зевса ударили в Герсу, она легко отразила их своим зеркалом, словно щитом куриные перья.

Только тут стало понятно, какова сила ее обороны, ведь суть зеркала, отражая, удваивать предметы. Отраженные молнии, удвоив прежнюю силу, полетели обратно и сотрясли громом ударов Олимп. Впервые над обителью богов разразилась гроза и пошел дождь с градом. Там, где никогда не кончался свет, потемнело.

Зевс был напуган таким нападением и, превратившись в тысячу диких вепрей, помчался с высоты Олимпа по склону горы на Герсу. Но та достала из кожаной сумки священные гениталии Урана и метнула их в бегущее стадо. И срам первого бога превратился в полете в чудовищное исчадье без образа и облика под именем Ураниса. И этот безвидный Уранис вскинул тысячу рук и схватил сразу всю тысячу диких вепрей за загривок, и зашвырнул всю силу обратно на вершину Олимпа. Никогда еще Дий не встречал такого сопротивления. В панике он потерял присутствие духа и слился с горой, надеясь таким образом спрятаться от врага. Но беспощадная Герса метнула в Олимп кремневый серп Кроноса, тот, которым когда-то Зевс оскопил своего отца Урана. Серп взлетел над горой словно гарпия и, увидев в толще Олимпа диево тело, рухнул лезвием на оголенные чресла и лишил громовержца мужского естества.

Вся земля содрогнулась.

Зевс так вскрикнул от боли, что священный Олимп раскололся на две половины, а лошади Гелиоса, влекущие по небу солнце, в панике вздыбились и умчались от точки зенита на самый край Ойкумены. Лето разом сменилось зимой, над Элладой пошел снег, в небе осталась только луна, люди укрылись в своих жилищах от холода, рыбы спрятались на дно, в ил, птицы — в дупла деревьев, змеи — в пещеры, даже тени умерших в огненном Тартаре стучали зубами от стужи.

От страха боги бежали за Штосом в Египет и поспешили спрятаться на берегах Нила, приняв вид самых разных животных. Арес превратился в вепря, Аполлон — в ворона, Дионис — в козла, Артемида — в кошку, Афина — в рыбу, ты, Гермес — в ибиса, Посейдон — в дельфина, а Аид стал тенью и затерялся среди теней умерших в Тартаре… И я трусливо спрятался там же, Гермес, в снах спящего трехглавого пса Кербера. Найти меня сразу в трех снах было никому не под силу.

Только три богини — сама Гepa, Гестия и Деметра остались на Олимпе, ломая в отчаянии руки и не верили своим глазам: великий громовержец Зевс лежал на склоне Олимпа и из его страшной раны скопца текла вниз река горячей крови и впадала в Эгейское море, и страшной Гepce пришлось идти наверх против течения зевесовой крови, сначала — по щиколотку, затем — по колено, и наконец — по пояс. При этом она держала над своей головой, на вытянутых руках огромный священный камень из Дельф, завернутый в белые пелены, умащеный благовониями и увитый шерстяной куделью.

Гepa одна звала на помощь Зевсу бежавших богов, но ни Посейдон, ни Арес, ни Аполлон не откликнулись на ее зов и не пустили в ход трезубец, меч и лук. Каждый из них уже думал о том, что займет зевесово место и станет владыкой небес! Никто из них не понимал, что пришел конец не только Зевсу, а всем олимпийским богам, и никто не видел, что Гepce помогают в битве с языческим богом ангелы Нового Бога, великое Христово воинство света.

Тем временем вся кровь вытекла из Зевса на землю, и, когда Герса подошла к его ране, ее сандалии уже ступали по снегу, так силен был снегопад над Олимпом.

Она придавила грудь громовержца камнем, который побывал однажды в утробе Кроноса. Это был единственный камень в мире равный тяжестью — силе самого Зевса.

И раненный Зевс не смог сбросить с груди глыбу каменного кронида, потому что это была еще и тяжесть его вины перед отцом.

И тогда Гepca подобрала в глубоком снегу отрезанный серпом Крона горячий фаллос громовержца и погрузив свою левую руку по самое плечо в рану скопца, овладела вооруженной рукой титанидой Метидой в утробе павшего бога, и Метида тут же зачала плод от зевесова семени.

Так исполнились слова оракула о том, что все обещанное будет исполнено, и плата будет уплачена: и она родит сына, который будет сильнее отца. И что Слово стоит в начале мира, и его нельзя отменить.

И Терса вспорола фаллосом живот Зевса и вытащила на свет проглоченную Метиду.

Верная Гера склонилась над мужем, умоляя его обнять ее как прежде! Последним усилием воли Зевс обернулся пестрой кукушкой и, взлетев из-под камня, спрятался на груди Геры, и богиня отчаянно прижала птицу к телу, обернувшись снежным сугробом.

Но неумолимая Герса по локоть погрузила правую руку в снег, вытащила раненную кукушку и размозжила о титанический камень, и кинула теплые птичьи потроха голодному хорьку, и хорек съел птицу.

Таким был конец Зевса.

В руке Герсы осталось только холодное яйцо пестрой кукушки, весь античный мир — Ойкумену — можно было теперь разбить одним броском.