Охота на ясновидца

А меня беспокоит. Но, пока мы заодно. Я отстегнул за девочку сумасшедшие деньги… увы, в них я верю больше, чем в нашу давнюю дружбу. Прости, я озлобился. Пойми, меня хотят загнать в угол.

Так вот, этой суммы вполне хватит для Герсы до совершеннолетия. А там, я надеюсь, правда откроется, и она вернет себе настоящее имя и состояние Розмарин. Прости милая, добрая, поцелуйная крестная, что я ставлю под удар твою жизнь. Прости! Но у меня нет другого выбора. И береги девочку, жена прикончит ее при первой возможности. О, ты не знаешь эту тварь!

Боже мой, тетушка, перечитал написанное — я пишу так, словно уже покойник. Извини, нервы ни к черту! Два «эль» меня доконают — Лубянка и Ламберт-норд. Сожрут головастика, не дадут ему стать благородной квакушкой.

Но ближе к делу.. Я позаботился о том, что когда Лиза вырастет и достигнет совершеннолетия, ей все станет известно. Я защитил ее права документами, от которых черту станет жарко. Я никому не позволю обижать мою маленькую принцессу. А она станет красавицей и простит своего непутевого папашку. А пока мой дорогой Лизочек сладко спит в машине. Спи, моя сладкая, спи. Стисни покрепче реснички. Мы на пирсе. Я пишу письмо, сидя на подножке и подложив на колено блокнот. Пардон, за почерк. Катер уже на подходе. Кажется все о'кей. Я вижу на борту А. Он машет шляпой. Сейчас я в последний раз поцелую мою крошку, мою спящую красавицу. Сначала — в щечки, затем в ушки, а потом — в пальчики. Надеюсь, она уйдет от погони.

Твой лягушонок."

Вот такое письмо.

Я читала и обливалась слезами.

Но оно больше задало загадок, чем ответило на вопросы. Понятно, что отец отправляет меня в Россию, под надзор крестной. Он спасает меня от опасности. Понятно, что ему помогает друг, некто А. Но откуда исходит опасность? И что с моей мамой? Почему она позволила такому случиться? Отец прямо пишет, что «жена прикончит ее при первой возможности». Как это понимать? Ведь жена моего отца и есть моя мамочка. Как вышло, что мать подняла руку на крошечную дочь? Или речь о другой женщине? Тетушка уверяла, что родители утонули вдвоем во время шторма на прогулояной яхте. Она лгала! Но зачем? Или все-таки мои подозрения против тетушки имеют основания и она в силу неизвестных мне обстоятельств стала на сторону моих врагов? Проклятые деньги! Моя мать была богата, и если она умерла, то наследницей стала я. Или она жива? А может быть у нее были другие дети? От других мужей? Ведь я решительно ничего не знаю о том, кто такая Розмарин.

Наконец кто такая Гepca? Это я сама? Выходит мое настоящее имя вовсе не Лиза? Но ведь отец ясно пишет о том, что «мой дорогой Лизочек сладко спит в машине…» Или у меня два имени? Лиза и Гepca? Ничего не понимаю!

Перечитывая снова и снова дорогое письмо, я вдруг неясно начинаю что-то припоминать… воспоминание дрожит в солнечном мареве… бесконечный песок… жара… машина с парусиновым тентом, сквозь который видно раскаленный круг солнца… верблюды… я лежу на мягком диванчике с низкой спинкой и не понимаю отчего сидение так трясет… отец наклоняется над моим личиком и…

Видение обрывается. Больше ничего не могу вспомнить.

Я не захотела показывать письмо Марсу, а только пересказала основные моменты. Он еще раз повторил, что заказ на мою смерть поступил от анонима, который вышел на русскую мафию в Праге, что сумма была так велика — он никак не хочет мне ее назвать! — что он сам решил посмотреть за кого платят такие деньги, пришел на площадь, где я выступала с клоунами и сразу засек за мной слежку. Выходит, за мной охотились с двух сторон. Это насторожило Марса, он заподозрил ловушку… но вскоре все это потеряло значение, я увлекла его сердце.

А по поводу письма он уверенно заявлял, что ни одна мать не станет искать смерти собственной дочери, которую родила в муках. Что жена моего отца совсем другой человек. И что именно она стоит за ширмой моей судьбы и караулит мою смерть. Все мачехи ненавидят падчериц! Что все дело в бабках — фактом своего рождения я угрожаю ее финансовым интересам. Может у ней самой есть дочь или сын, которым твое совершеннолетие совсем ни к чему? Почему? Потому что в основании всего дела лежит какая-то темная беззаконная акция. А ты можешь вывести их на чистую воду. Недаром отец угрожает документами — там компромат! Других мнений быть не может. Письмо хранилось в сумочке Фелицаты, значит его содержание прекрасно известно твоим врагам.

О имени Гepca Марс предположил, что у меня двойное имя. Такое принято в аристократических кругах.

Но когда я просила его разузнать что-нибудь о семействе Розмарин, он был обескуражен — среди тысяч богатейших имен Европы такого имени нет.

Круг замкнулся.

И последнее, что подчеркивал Марс: «Тебя сдал приятель отца, тот самый, который взял за тебя деньги и махал шляпой с палубы катера. Предают только свои! И тебя прямым ходом доставили на помойку, в дом для сирот».

И еще. Увидев как-то письмо в моих руках, он заметил, что это не оригинал, а хорошая ксерокопия.