Охота на канцлера

— Мы хотели заснять на видеокамеру сцену признания поляков, чтобы потом показать ее по телевидению. А если применить средства, о которых вы упомянули, то показывать их публике уже будет нельзя. Они должны сознаться и так.

Фишер поджал губы:

— Нынешние признания польских террористов бросают тень и на вас, и на меня, и на все правительство. Шеф службы безопасности Германии, как жена Цезаря, должен быть вне подозрений!

По виду канцлера Хаусхофер догадался, что беседа закончена, и поспешил ретироваться из кабинета Фишера.

США (Нью-Йорк, Чикаго, Сент-Луис, Канзас-сити)

На американской земле Соломон Гинзбург решил избрать наступательную тактику. Без предварительной обкатки программы в маленьких городах он устроил гастроли «Медрано» сначала в Нью-Йорке, потом в Чикаго. Артистов повсюду ждал успех. Наибольшее количество аплодисментов и цветов выпадало, как и следовало ожидать, на долю Веры. В довершение к этому она получила более сотни предложений руки и сердца.

Не стало исключением и выступление «Медрано» в Сент-Луисе. Сидевший в первом ряду мужчина с маленькими черными усиками на благородном смуглом лице преподнес Вере такой огромный букет роз, что два борца «Медрано», посланные Соломоном, с трудом протиснули его сквозь двери артистической уборной циркачки.

Возвратившись после представления в отель «Сент-Луис», Вера приняла холодный душ и уселась перед телевизором. На экране мелькали кадры веселого мультфильма «Розовая пантера». Несмотря на триумфальные выступления артистов «Медрано» в Америке, Вере уже хотелось вернуться назад, в Англию. И дело было не только в более спокойном ритме жизни Лондона. Вера скучала по лорду Уорбертону.

…Когда на розовую пантеру обрушился кусок скалы и неунывающий зверек превратился в лепешку, задребезжал телефон. Вера неохотно сняла трубку.

— Мадам, какой-то мужчина с букетом добивается встречи с вами, — услышала Вера голос портье «Сент-Луиса».

— Пусть обратится к мистеру Гинзбургу.

Вера швырнула трубку на рычаг. Наверняка это был один из многочисленных поклонников ее таланта. Ей меньше всего хотелось видеть их.

Пока Вера отвечала на звонок, розовая пантера уже успела восстановить свои формы и сейчас удирала от громадного злобного койота. В эту секунду в дверь тихо постучали.

— Кто там?

Дверь распахнулась, и на пороге Вера увидела человека со смуглым лицом и маленькими черными усиками. По виду это был богатый латиноамериканский плантатор. Тот самый, что презентовал ей огромный букет после выступления.

— Я дал портье сто долларов, и он пустил меня, — нимало не смущаясь, признался мужчина.

От такой наглости Вера оторопела. Потом она вспомнила о Джованни Моруа, Оле Свенсоне, Максиме Берси, Мишеле Вальмане — о всех тех людях, которые, пользуясь ее бедственным или зависимым положением, пытались удовлетворить свою похоть. «Несомненно, это владелец какого-нибудь колоссального ранчо, привыкший ни в чем себе не отказывать. Сейчас он предложит несколько тысяч долларов за то, чтобы переспать со мной, и будет страшно удивлен, когда я откажусь», — пронеслось в голове Веры. Металлическим голосом она отчеканила:

— Будьте любезны покинуть мой номер.

— Я думал, вы будете мне рады, — с грустью произнес посетитель с сильным испанским акцентом.

— Будьте добры уйти отсюда! Я не шучу!

Мужчина вздохнул и пошел… Нет, не к выходу, а в ванную.

— Вы что, с ума сошли? — всплеснула руками циркачка и побежала вслед за ним. — Немедленно уходите, а не то я устрою скандал, слышите?

Незнакомец тем временем пустил сильную струю воды и стал умываться.

— У вас что, дома ванны нет?

Внезапно мужчина дернул себя за волосы, и в руках у него оказался густой темный парик. Взору Веры открылась коротко стриженая белокурая шевелюра. Отклеив маленькие черные усики и смыв с лица краску, незнакомец превратился в лорда Уорбертона.

— Я устроил весь этот маскарад, дорогая, чтобы не вызывать ненужных пересудов, — смеясь, объяснил он.

Вера доверчиво прижалась к широкой груди лорда Генри:

— Ты не представляешь, как мне тебя не хватало все эти дни!

Лицо лорда стало серьезным.

— Мне тоже не хватало тебя… Но, раз мы вместе, не будем терять время!

Он бережно подхватил циркачку на руки и, словно самую драгоценную ношу в мире, понес к широкой кровати. На наволочках и простынях была вышита золотыми нитками буква «С», а в обрамлении лавровых листьев — эмблема «Сент-Луиса».

— Мы с тобой словно Антоний и Клеопатра, — шепнула Вера.

Расслабленная любовью, она была в восторге от необузданности своего любовника…

В девять утра труппа «Медрано» отправилась в Канзас-Сити.

Пока все рассаживались в автобусе, Соломон Гинзбург расплачивался за пребывание в отеле. Получив от портье конверт с бумагами, оставил ему сто долларов «на чай» и поспешил присоединиться к артистам.

Канзас-Сити принял «Медрано» так же радушно, как и другие американские города. Внимание зрителей вдохновляло артистов, и они не жалели сил.

После представления автобус отвез циркачей в мотель «Три сезона». Соломон предпочел дать отдых артистам и выбрал гостиницу за городом.