Охота на Хемингуэя

— Нет, потому что не вытащили из вашего холодильника продукты, не устроили пикник и не обгадили все вокруг, — пояснил Пармоникот, покрывая поверхности специальным дактилоскопическим порошком с помощью большой мягкой кисти.

— Мы с этим все чаще сталкиваемся, когда имеем дело с обычными взломщиками, — добавил Бейлор, собирая замеченные отпечатки на специальные прозрачные пленки. — Настоящие свиньи.

Пармоникот прошелся кистью по стеклу черного хода.

— Похоже, эти парни словно метят территорию. Становятся все отвязнее и отвязнее.

— Черт, как тут жарко! — пожаловался Бейлор. — Вам не помешало бы центральное кондиционирование.

— Ага, — кивнул его напарник. — Из-за влажности трудно собирать отпечатки.

Жара беспокоила меня меньше всего. Беспокоил факт, что это не случайное ограбление, и я внезапно осознала, как глубоко влипла.

Пока Бейлор сворачивался, Пармоникот протянул руку и погладил Кавалера, с неподдельным интересом наблюдавшего за манипуляциями копов.

— Мы закончили. Мы уходим, — объявил индеец, направляясь к выходу.

— Протокол будет готов через два дня, — сообщил Бейлор. — Если выявится какая пропажа, звоните, — добавил он и снова подмигнул.

— Возможно, вам стоит переночевать где-нибудь, пока не наведете здесь порядок. И сами оправитесь, — посоветовал Пармоникот, когда я закрывала за ними дверь.

Обескураженная хаосом, я передвинула свою здоровенную деревянную хлебницу так, чтобы она закрыла дыру в окне, после чего подперла ее мусорным ведром.

Меня все еще мутило после того глотка газолина. Помимо этого кисти, предплечья, лицо — все было покрыто мелкими порезами и царапинами, а шея и спина болели от напряжения и нервного стресса. Хоть наглядное пособие по травмам делай. Кавви тоже нервничал, не в силах забыть картин погрома своих владений, и оба мы ощущали неприятный запах выброшенных из холодильника и быстро портящихся на жаре продуктов.

Когда мне удалось наконец разыскать телефон, я удивилась, что автоответчик цел и работает. Пришло восемь сообщений. Шесть от журналистов, одно от Мэтта, который просил перезвонить как можно быстрее, и еще от мамы, с просьбой немедленно поговорить с тетей Элизабет. У той, оказывается, было видение, что мне грозит опасность. «Сама знаешь, когда такое случается, обязательно происходит нечто ужасное, так что будь осторожна, — добавила мама. — И кстати, если ты с кем-то встречаешься, приходи с ним в воскресенье ко мне на ужин».

У меня не было сегодня сил выдержать общение с ma tante Элизабет, да и с Мэттом тоже. Оба подождут до завтра. Удалив все сообщения, я разыскала в перевернутой вверх дном спальне шорты и топик. Хотелось выпить, но ни одна из бутылок со спиртным не уцелела. Кроме того, проблем и так хватает, и без алкогольного опьянения. Я нашла пару чистых простынь, расстелила на кровати и улеглась, измученная и опустошенная.

23

День четвертый, среда.

Второе утро подряд я просыпалась с больной головой, спутанными мыслями и четким убеждением, что злой рок или нечто похуже преследует меня по пятам. Нестерпимая жара являлась еще одним дежавю последних нескольких дней. Даже если встать прямо под кондиционером, особо легче не становилось.

Я собрала стекляшки и другие острые осколки, которые могли поранить кота и вынесла дурно пахнущий мусор. Потом стала копаться в поисках подходящей одежды. Юбка в морскую полоску и белый топ наводили на мысли о слоне из цирка. Скверно. С наведением порядка придется подождать — дел сегодня много, придется ограничиться только заменой разбитого стекла.

Полистав «Желтые страницы», я нашла номер стекольщика. Тот согласился приехать немедленно, но за дополнительную плату. Делать было нечего, поэтому я согласилась.

В случае с Барри предпринимать ничего не требовалось, только ждать. Это хорошо, поскольку мне надо срочно расследовать два убийства и два проникновения со взломом. Если удастся раскрыть хотя бы одно из них, я смогу выяснить, кто стоит за ними. Это единственный способ защитить себя.

Раздался звонок. Думая, что это стекольщик ставит рекорды, я открыла дверь, даже не посмотрев в глазок.

Близняшки.

— Мы видели копов и слышали, что случилось в твоей квартире вчера, и решили помочь, — заявила Гленди, перешагивая через порог. В руках у нее был парящий кофейник.

Люсиль шла следом с подносом, на котором красовались яичница, тосты, стакан апельсинового сока и блюдечко с лососем. Я искренне надеялась, что рыба предназначена для Кавви.

— Ну и пир! Вы — просто чудо! — воскликнула я, освобождая кофейный столик, чтобы гости могли поставить дары.

Гленди и Люсиль охали, оглядывая погром, а я и Кавви уплетали завтрак. Оба мы проголодались, а еда — по крайней мере моя — была превосходная.

Близняшки вернулись с обхода, качая головами.

— Как только Кавви поест, мы заберем его к себе, — сказала Гленди.

— Он столько пережил, — заметила Люсиль. — Надо позаботиться о нем, пока здесь не наведут порядок.

— А тебе, как мы знаем, надо будет заниматься расследованием, — довершила Гленди, подхватывая на руки кота.