Охота на Хищника

– Да там проблемы какие-то утрясает, но тех типов, как выразился, “нашел, понял и отомстил”. Ты был прав, Рус не виноват, – стараюсь не выдавать эмоций того, что я впервые рада, что ошибалась на чужой счет.

В палате повисает давящая тишина.

– Ты… Ты видела? – слегка замявшись, спрашивает Охотник.

До меня не сразу доходит, о чем именно идет речь. Черт! Бардачок! Ну конечно же…

– Если честно, то я забыла, но могу…

– Нет! – резко перебивает меня Сергей.

Раньше за ним такого не водилось. Что, черт возьми, происходит?

– Я сам расскажу, – словно прочитав мои мысли, поясняет блондин.

И снова тишина. Охотник словно бы собирается с духом. Мне даже становится немного не по себе. Что же там такого страшного, в бардачке том?

Резкий стук распахивающейся, не исключено, что с ноги, двери, заставляет нас обоих вздрогнуть.

– Какого ху… лешего ты здесь лежишь, а я об этом ни сном, ни духом?! – басом рокочет знакомый голос.

– Я жив, Максим Сергеевич, и тебе здравствуй, – меланхолично отмахивается Сергей.

Вошедший мужчина подходит ближе.

– Здравствуйте, милая леди, – начинает он.

Природная вежливость не позволяет мне не обернуться на голос, обращенный ко мне.

– Максим?! – восклицаю я, разглядывая знакомого, что согласился выкупить мою квартиру.

– Эля?! – одновременно со мной шокировано произносит он. – Но как?! Вы с Сергеем что ли…

– Нет! – резко обрывает мужчину Охотник. – Эля, знакомься. Максим Сергеевич Гаврилов, мой отец. И да, у нас заведено сыновей называть именем деда. Моего Деда звали Сергей Максимович. И я первенца назову Максимом.

Как хорошо, что я сижу, потому что голова идет кругом. Любовь моей мамы – отец Охотника?! Что вообще происходит?! Неужели Сергей и есть тот мальчик, который строил козни моей маме? А Охотник вообще знал, что я дочь любовницы его отца? Может он поэтому меня прикрыл? Вину свою чувствует?

– Папа, это – Корнеева Эльвира, мой хороший друг, невеста Руса.

– Что?! – импульсивно вскрикивает Максим. – Гад, который бросил беременную девушку – Хишанов?! Да я размажу этого сопляка!

– Максим… Сергеевич, простите, – перебиваю тираду старшего Гаврилова. – Я не знала о том, кто вы такой. Иначе не просила бы о помощи. Но в своей жизни я разберусь сама. И Рус мне не жених. Ваш сын ошибся.

– Эль, все не так, как кажется, – тихо произносит Охотник, взяв меня за руку.

– Так расскажи, как все на самом деле! – вскакиваю с кровати, вырываясь.

Из-за слишком резких движений начинает кружиться голова, но мне не дает упасть Максим… Сергеевич.

– Я позже зайду, – бурчу, приходя в себя, и плавно удаляюсь из палаты.

Слишком противоречивые эмоции одолевают меня. Уж больно подозрительной кажется вся эта ситуация. Мне нужны ответы, которые, судя по всему… Кажется, я уже знаю, что делать!

Очередной поток моих слез прерывает стук в окно автомобиля.

– Дочка, открой, – звучит глухой голос… папы.

Папа… Отец… У меня есть отец! Даже не знаю, мне ненавидеть Сергея или благодарить. Уже в третий раз переслушиваю запись диктофона, и лишь сейчас до меня полностью доходит весь смысл услышанного.

При первом прослушивании я зависла, ведь один лишь звук голоса Руса всколыхнул в памяти проведенное с ним время, начиная с первой встречи. А сладкий хриплый шепот Хищника “Маленькая моя, хочу тебя”, который переворачивал все внутри…

Во второй раз я поняла, что у Руса проблемы с бизнесом, но это итак было понятно на примере Южного, но все оказалось куда масштабнее. И пусть он думал, что я тоже причастна, но одно я узнала точно – мой Халк меня любит! Мамочка! Твой внук (или внучка) не будет расти без роду и племени. Малышик, ты слышишь? У нас будет папка! И он прав, ему придется очень постараться, чтобы мы его простили. Но мы же простим?!

И вот он, третий раз, и я осознаю, почему в тот день, несколько дней назад, Сергей так себя вел. Почему просил сделать его крестным. Брат… Он мой старший брат… Брат, который разрушил отношения наших родителей, брат, который лишил меня детства… Да если бы не он… А что если бы мама была сейчас жива? Ведь если бы маме не пришлось одной меня поднимать, ставить на ноги, что называется, она бы высыпалась, хорошо питалась, не потеряла бы сознание на улице после работы и не умерла бы… Что же ты наделал, Сергей Максимович?! И еще совести хватило в крестные навязываться! На что он надеялся?!

– Эля! Немедленно разблокируй двери, или я разобью окно! – на этот раз уже угрожающе стучит в дверь… отец.

Как же непривычно это слово для моего сознания, папа. Поднимаю глаза на бледного взъерошенного мужчину, и одно становится очевидным – он, как и я, только что узнал правду. Видимо, мы нужны друг другу в этот момент.

Ни на секунду не сомневаюсь в том, что Гаврилов-старший сдержит свою угрозу, поэтому вариантов у меня два: трусливо удрать, выжимая газ в пол, или…

– А я уж было подумал, что ты решила сбежать, – облегченно выдыхая, усаживается на пассажирское сидение… Максим Сергеевич. – Поговорим?

– Думаете, стоит? – насупившись, спрашиваю.