Охота на хранителей

Студена кивнула мне, сделала незаметный жест рукой — уходи. Я низко поклонился, попятился. Почувствовал спиной ветки кустарника, быстро развернулся и погрузился в зеленоватые сумерки. Некоторое время шел словно в тумане. Вспоминал скоротечный бой, слова и улыбку Ланы, мудрый и понимающий взгляд Студены. Но постепенно боль привела в чувство. Я ощутил стекающую по груди и спине кровь, синяки и ссадины. Надо домой!

Я поднатужился и побежал, неуклюже лавируя между стволов.

ГЛАВА 2

На подходе к избушке почувствовал: что-то не так. Смутное ощущение вселило опаску. Я притаился за старой осиной. Подождал минуту и быстро выглянул. Изба на месте, окна-двери целы. На полянке перед крыльцом тлело кострище, вился белесый дымок. Елистрат таки докоптил оленину. Но странно, обычно домовой развивает бурную деятельность. Каждый раз, когда прихожу с охоты, слышу стуки, невнятное бормотание и незатейливое пение домашнего духа. А сейчас очень тихо, дом выглядит пустым и покинутым. Да и куда подевались птицы? Ведь пернатые не боятся домового…

Шершавый ствол осины больно царапал кожу. Ранки на груди в который раз открылись, вяло потекла кровь. Я поколебался, еще раз осмотрел двор. Хотелось плюнуть на осторожность, отдохнуть и отлежаться. Но мало ли… Сфинкс мог быть лишь одним из чудовищ, что нашли мое убежище. А второго боя я не выдержу, да и не поможет никто. Судьба — своенравная тетка. Сейчас улыбнется, а через полчаса обратит в пыль.

Я переборол приступ слабости, подавил соблазн почесать зудящие раны. Крепче сжал лук. А если попробовать войти с боем?.. М-да, глупая идея. Стреляю медленно, да и зарядов мало. Осталось три стрелы. Две выпустил в Сфинкса, но они просто срикошетили, потерялись в траве. Хм… Если в избушке кто-то есть, рано или поздно услышу. Или покажется Елистрат. Главное — дождаться и не упасть в обморок от потери крови.

Долго стоять не пришлось. В окне мелькнуло. Я насторожился, достал стрелу и натянул тетиву. В тени деревьев меня не видно, так что подстрелю врага, как куропатку. Громко скрипнули несмазанные петли. Дверь открылась, и на крыльцо вышел высокий старик в белом балахоне. Сразу посмотрел в мою сторону. Улыбнулся, пригладил длинную бороду и махнул рукой.

— Выходи! Что засел, как партизан в засаде?

— Беру пример с американских спецназовцев, — буркнул я.

С облегчением вздохнул, ослабил тетиву и спрятал стрелу в колчане. Слава богу! Не засада, а просто гости. Я вышел из-за дерева. Пошатываясь, побрел к крыльцу. Велимир скрестил руки на груди, окинул взором. В ясных голубых глазах промелькнула добродушная смешинка, тут же сменилась тенью тревоги.

— Тогда тебе надо как следует вываляться в грязи, — серьезно посоветовал волхв. — А лучше в навозе. Исключительно для достоверности. Запах и вид будут соответствующие. Впрочем, ты и так похож. Что случилось?

Во взоре Велимира появилась уже явная тревога. Старик нахмурился, пожевал губами. Я хмыкнул про себя — волхв ничуть не изменился за прошедший месяц. Время, казалось, не имело власти над дедом Вадима. Глубокий старик, далеко за восемьдесят. Но стать богатырская, плечи шире моих. Черты яростные и благородные: высокий лоб, густые брови, мясистый нос и тонкие губы. Лицо в сетке глубоких морщин. Но это почему-то не сильно и привлекало внимание. Любой взглянувший на Велимира видел мощного и энергичного мужчину, а не древнего старца. А борода и длинные седые волосы, стянутые на лбу кожаным ремешком, придавали сходства с добрым волшебником.

Я отмахнулся, молча прислонил лук к стене избушки и принялся стаскивать рубашку. Ткань прилипла к ранам, теперь отставала с противным хрустом. Я шипел от боли, морщился и ругался вполголоса. Из царапин с удвоенной силой хлынула кровь. Я вытер скомканной рубашкой, оценил размеры ущерба. Как и думал, ничего серьезного. Когти Сфинкса лишь кое-где достали до ребер. Жить буду. Я подошел к рассохшемуся деревянному корыту. Поплескал на грудь и спину теплой водой, аккуратно смыл грязь.

— С мишкой повстречался? — раздался голос старика за спиной.

— Со Сфинксом, — проворчал я.

Оглянулся и посмотрел на волхва. Лицо старика осталось непроницаемым, но в глазах сверкнул лед. Я прижал рубашку к самой глубокой царапине и уселся на толстое рассохшееся бревно у стены избы. Подставил лицо солнечным лучам и ветру, постарался справиться с головокружением и тошнотой.

Велимир скрылся в доме. Через минуту вернулся с моей аптечкой и берестяной флягой. Без лишних разговоров присел на одно колено, осмотрел раны. Подумал и открыл флягу. Сразу запахло терпкими травами и спиртом. Я насторожился, но дал поплескать себе на грудь. Царапины словно жидким огнем окатило. Но я стоически вытерпел, повернулся спиной. Волхв покропил зельем и там, быстро и ловко перевязал. Подставил плечо и, словно калеку, потащил в дом.