Охота на компаньонов

– Член, – пояснил Натаниэль. – Второстепенный член предложения. Вы в школе русский язык учили?

– Что-что? – Вассерман вытаращил глаза. – Вы о чем?

– Не обращайте внимания, – Розовски беспечно улыбнулся. – Я ведь недоучившийся филолог. В речи иногда проскальзывают рецидивы незаконченного высшего образования… – он наклонился вперед, оперся локтями на письменный стол. – Ну что? Попробуем еще раз? Следуя основным принципам композиции устного рассказа и правилам синтаксиса. Итак?

Вассерман растерянно кивнул и покосился на Маркина. Тотчас Розовски обратился к помощнику:

– Алекс, подготовь, пожалуйста, материалы по делу Гринберга.

Лицо Маркина вытянулось. Во-первых, потому что он мечтал докурить утреннюю трубку в покое, во-вторых – потому что материалы по делу Гринберга практически невозможно было подготовить. Эта история тянулась уже около трех лет. 85-летний Моше Гринберг приходился его любимому шефу Натаниэлю Розовскому то ли двоюродным, то ли троюродным дедушкой. Собственно, сам факт родства мог не приниматься во внимание, поскольку все евреи родственники или, во всяком случае, хорошие знакомые. Суть проблемы заключалась в ином. Моше Гринберг овдовел сорок четыре года назад и с тех пор никак не мог решиться на повторный брак. Однажды он объяснил это матери Натаниэля, Сарре Розовски:

– Я что, искал себе жену? Мне ее нашел папа, вечная ему память. Нашел и умер. И хотя характер у покойницы был совсем не сахар, я-таки прожил с ней, чтоб не соврать, двадцать пять лет. Почему? Исключительно в память об отце! Чтобы он, не дай Бог, на том свете не огорчался. Но сейчас, когда стали такие нравы, как я могу быть уверенным в новой жене? А вдруг она будет гулять налево, или, не дай Бог, пустит меня по миру? А жениться надо, Сарра, это же ясно. В моем возрасте уже-таки надо. Сорок четыре года вдовцом – немалый срок. Можно сказать, два пожизненных заключения…

Открытие детективного агентства Натаниэлем старик воспринял как дар судьбы. Он почему-то решил, что лучше всего будет искать жену с помощью детектива. Детектив воспринимался им кем-то вроде прорицателя, но только понятнее, а главное – дешевле. Так что отныне, присмотрев себе очередную жену, он требовал от детективного агентства «Натаниэль» подробное досье пассии. Поскольку дед был весьма бодрым для своих (а может, и не только для своих) лет, поскольку денег он не жалел, «дело Гринберга» имело все шансы, подобно пресловутому «процессу Арье Дери» не закончиться, как говорится, «пока не придет пророк Элиягу». Когда Алекс осторожно намекнул Натаниэлю на полную бесперспективность происходящего, тот заметил:

– Зато у нас всегда будет работа. Старик наверняка доживет до ста двадцати, дай ему Бог здоровья. И все это время он будет выбирать невесту, можешь не сомневаться. Ему угодить трудно, – на самом деле, Натаниэль подозревал, что выбор невест с помощью частного детектива давно превратился у старика в своеобразный спорт. – Так что мы себе обеспечили по крайней мере один стабильный источник доходов.

Словом, примерно раз в месяц Алекс Маркин послушно отправлялся в недельный поход по знакомым и соседям очередной жертвы матримониальных желаний престарелого донжуана, прикидываясь то сантехником, то коммивояжером, то страховым агентом.

2

Выставив помощника таким беспроигрышным способом, Натаниэль вновь обратился к клиенту.

– Странный народ – подчиненные, – доверительно сообщил он. – Так и норовят узнать о посетителях всю подноготную.

Вассерман понимающе кивнул и даже попытался улыбнуться. Улыбка получилась жалкая.

– Как будто для этого так уж необходимо присутствовать при разговоре, – безмятежно продолжил Розовски, не обращая внимания на улыбку. – Как будто они не знают, что все беседы в этой комнате записываются автоматически! Можно спокойно прослушать запись в одиночестве, после ухода клиента. Никто не будет мешать и никаких проблем. Верно?

Лицо Аркадия Вассермана мгновенно вытянулось и посерело.

– Как – записываются? – упавшим голосом спросил он.

– На диктофон, естественно, – Розовски пожал плечами. – Нельзя же полагаться на память. Или вы предпочли бы, чтобы я пригласил стенографистку? Можно и так. Но дороже.

– Нет, то есть… – Вассерман замолчал. – Но я не могу так говорить, – тревожно сказал он. – Я ведь надеялся, что все сохраниться в полном секрете. Вы же гарантировали. По телефону.

Вместо ответа Натаниэль извлек из наполовину выдвинутого ящика стола портативный репортерский диктофон. Отмотал немного к началу, нажал кнопку.

Из диктофона послышалась:

«… – Но я должен настаивать на сохранении полной конфиденциальности.

– Разумеется. Мы гарантируем всем нашим клиентам полную конфиденциальность – во всем, что касается сообщенных ими или полученных нами в ходе следствия сведений…»

На конфиденциальности настаивал Аркадий Вассерман. Сейчас он с почти мистическим ужасом уставился на маленькую черную коробочку, лежавшую на столе между ним и детективом. Розовски остановил запись и сказал: