Охота на «кротов»

Но в действительности Карлоу испытывал нечто другое. Не было ни горечи, ни гнева, но он 26 лет ждал этого дня. Когда в 1963 году он ушел из ЦРУ, ему исполнилось 42 года, а когда вернулся туда в 1989-м, ему было уже 63. Конечно, он добился успеха в частном бизнесе, да и ведомство выплатило компенсацию. Но охота на «кротов» украла у него целую жизнь, разрушила его карьеру, обвинила его в предательстве. Она лишила его возможности заниматься любимой работой, полезной для его страны, защищая которую он лишился левой ноги, но этого оказалось недостаточно. Питеру Карлоу пришлось пожертвовать еще и своей репутацией, и лучшими годами своей жизни.

Для Нью-Мексико характерен пустынный ландшафт. Холмистая большая пустыня к северу от Альбукерке отличается специфической красотой, красотой запустения. Среди бесплодных холмов лишь изредка встречаются кусты можжевельника да колючие кактусы.

У «Скотти» Майлера, живущего здесь, вдали от Лэнгли, была масса времени, чтобы окинуть взглядом прошлое. Он закурил сигарету и глубоко затянулся. «Хотелось бы, чтобы правительству каким-то образом удалось похоронить все это, потому что это несправедливо, — произнес он. — Если идешь работать в разведку, надо быть готовым к подобным расследованиям в отношении себя, поскольку не исключены какие-то заявления».

Не так-то просто приходилось и охотникам на «кротов». «Даже когда я вел расследование в отношении этих людей, я был обязан иметь с ними дело в повседневной практике». Это создавало «определенное неудобство».

Теперь, в ретроспективе, как он расценивает ущерб, нанесенный жизням и карьерам людей, которые были у него в руках?

«Прискорбно. Беспокоит, справедлив ли ты был. Прискорбно, что такое случается. Но приходится действовать целенаправленно, если есть достаточные основания для подозрений…Пытаешься защитить нечто большее, чем отдельную личность. Усваиваешь только одно — нет уверенности в том, кто может оказаться шпионом».

Майлер загасил сигарету и поднял глаза, «Насколько нам известно, никто из людей, в отношении которых мы проводили расследование, не оказался шпионом».

Значило ли это, что «крота» не было?

«Нет, я не сказал этого, — ответил Майлер. — Это значит, что мы не нашли такого».

Терраса дома «Скотти» Майлера смотрит на запад, в сторону Аризоны. На севере на горизонте вырисовываются горы Сангре-де-Кристо. В Нью-Мексико Майлер с женой приехал из Вашингтона в 1976 году, «чтобы скрыться от длинных рук комитетов по расследованиям».

На террасе дома Майлеры оборудовали кормушки для колибри, наполнив их подслащенной водой. Они любили наблюдать за этими крошечными созданиями, похожими на воздушных акробатов, которые быстро и шумно сновали вверх и вниз вокруг террасы. Но в 1988 году жена Майлера умерла, и он остался один в доме со своими воспоминаниями и колибри.

Сейчас колибри стало меньше, но они все еще прилетают к кормушке. «В хороший день, — сказал он, — их можно увидеть до двадцати пяти».

Примечание автора

Почти десять лет тому назад мне довелось завтракать, как подобает, в неприметном ресторанчике в Вашингтоне с бывшим сотрудником секретных служб ЦРУ, с которым я познакомился и к которому проникся симпатией. Я уважал этого человека в силу многих причин, немаловажной среди которых была та, что он ни разу не сказал мне ничего такого, что могло бы оказаться неправдой.

Однако в тот день я подумал, что его безупречная правдивость, возможно, напускная до предела. Во время ленча он рассказывал мне, что некий советский перебежчик сообщил, что в ЦРУ действует проникший агент, фамилия которого начинается с буквы «К», и что этот факт бросил тень на многих сотрудников, причем один из них был вынужден подать рапорт.

Сотрудник ЦРУ уволился потому, что его фамилия начиналась с буквы «К»?

Мой друг кивнул головой. Ясно, он говорил серьезно. Столь же ясно, как я осознал, что именно об этом мне следует написать. Понизив голос, он сообщил мне по секрету фамилию этого человека: «Питер Карлоу».

Другие планы не позволили мне приступить к работе, тем не менее я был решительно настроен в один прекрасный день вернуться к теме охоты на «кротов» в ЦРУ и найти человека, которого я представлял себе как «Мистера К». Прошло почти пять лет, прежде чем я нашел его. Большую часть этого времени он работал в Вашингтоне — по иронии судьбы, в конторе, расположенной на К-стрит. Хотя он переехал в Калифорнию, но согласился встретиться со мной в свой следующий приезд в Вашингтон.

Несколько недель спустя солнечным весенним днем я сидел напротив Питера Карлоу в столичном ресторане на открытом воздухе. Он сказал, что все, что я слышал о нем, соответствует действительности. Он мог бы рассказать мне эту историю. Но, как оказалось, Карлоу был скромным человеком и не хотел, чтобы книгу писали только о нем. Он подчеркнул, что все случившееся было лишь частью более грандиозного плана.