Охота на «кротов»

Охота на «кротов» разрушила карьеры лояльных сотрудников, разбила жизни и семьи, а также парализовала Управление, приостановив операции против Советского Союза в разгар «холодной войны», в период, когда они являлись смыслом существования ЦРУ.

Леонард Маккой, сотрудник советского отдела, занимавшийся анализом донесений позднее — заместитель начальника реорганизованного отдела контрразведки, так и заявил в статье, ходившей по рукам среди бывших служащих ЦРУ. Он писал: «Отрицательный эффект эпохи Голицына на управление операциями советского отдела фактически явился опустошающим — неизбежной кульминацией давно бытовавшего мнения, что у ЦРУ не могло быть ни одной настоящей операции по Советскому Союзу. Потенциальные объекты вербовки были отвергнуты, реализуемые операции — сочтены вводя-щими в заблуждение (включая и Пеньковского), а перебежчики, сообщавшие информацию в поддержку Носенко… рассматривались как подосланные КГБ»[267].

Другой ветеран ЦРУ, Марк Уайатт, давая интервью для фильма Би-би-си, посвященного делу Носенко, изложил эту мысль еще более сжато: «Из-за этого дела и его многочисленных ответвлений рушились карьеры, операции против Советского Союза были парализованы, а отношениям с некоторыми дружественными разведывательными службами был нанесен урон»[268].

Охота на «кротов» захватила и некоторых других западных союзников, вылившись в особо разрушительный и безрезультатный поиск предателей в высшем эшелоне руководства британской разведки. Она привлекала к ответу невинные жертвы и в других странах, например Ингеборг Лигрен в Норвегии. И порождала атмосферу страха в ЦРУ.

Такая атмосфера не являлась новостью. В начале 50-х годов пышным цветом процветала развязанная сенатором Джозефом Маккарти охота на коммунистов в американском обществе. То, что случилось в ЦРУ в 60-е годы, сродни маккартизму, пустившему ядовитые корни в Америке десятилетием ранее. По иронии судьбы, именно ЦРУ являлось одной из мишеней сенатора от штата Висконсин и его опустошительной «охоты на ведьм». Теперь время как бы обернулось вспять и захлестнуло ЦРУ, изолированное в стенах своей секретности, и оно переживало собственную «охоту на ведьм», сродни той, что за несколько лет до этого охватывала более широкие слои общества[269].

Подобно локомотиву, несущемуся без тормозов, охота на «кротов» набирала свои обороты, пока полностью не сошла с рельсов, чего и следовало ожидать.

«Война перебежчиков», конфликт по поводу Голицына и Носенко — центральное событие в охоте на «кротов», расколовшее Управление на два лагеря, шрамы от которого пришлось залечивать еще не одно десятилетие.

Нанесенный ущерб был настолько велик, что Управление даже согласилось на принятие конгрессом закона о выплате компенсаций жертвам охоты на «кротов», хотя само не выступило с инициативой попытаться исправить совершенные им ошибки. Но выплаты Карлоу, Гарблеру и Ковичу, сколь значительными они ни были, не компенсировали ущерба, нанесенного этим лицам и десяткам других лояльных сотрудников, которые и по сей день не подозревают, что стали жертвами.

Подобно змее, пожирающей свой хвост, в итоге охотники на «кротов» пожрали друг друга. Охота на «кротов» перекинулась на ее участников и привела к тому, что обвинение пало на начальника советского отдела, шефа контрразведки и директора ЦРУ. Дэвид Мэрфи, Джеймс Энглтон и Уильям Колби — всех коснулся перст подозрения. Операции советского отдела фактически были свернуты.

Самое смешное, что прямым следствием охоты на «кротов» явилось сокращение отдела контрразведки ЦРУ, его размеры, влияние и эффективность значительно снизились. Когда в 1973 году Уильям Колби стал директором ЦРУ, он был справедливо убежден в том, что Энглтон стал разрушительной силой в Управлении. Уверенность контрразведки в том, что все советские перебежчики или добровольцы являлись подставой, а в само Управление глубоко проникли «кроты», заморозила все операции ЦРУ против Советского Союза в различных районах мира. Решив изменить создавшееся положение и ловкостью добиться устранения Энглтона из Управления, Колби демонтировал его империю, части которой уже никогда не были вновь собраны воедино[270]. «Контрразведка, — сказал Сэм Папич, — так и не была восстановлена».

С присущим ему чрезмерным усердием Энглтон преуспел в уничтожении всего созданного им. Мир контрразведки очень похож на пещеру, столь глубокую и темную, что фактически невозможно заглянуть во все ее расщелины. Но основная задача контрразведки ЦРУ состоит в том, чтобы предотвращать проникновения в Управление и способствовать обнаружению иностранных шпионов.

Хотя работу контрразведки трудно измерить именно потому, что она ведется тайно, одним из приемлемых критериев может служить количество дел о шпионаже, всплывающих на поверхность в какой-то данный период. А быстрое увеличение количества дел о шпионаже в середине 80-х годов — от Эдварда Ли Говарда в ЦРУ и Рональда Пелтона в АНБ до Джона Уокера-младшего и его сообщников в ВМС, Ричарда Миллера в ФБР и Клайда Ли Конрада в армии США — дает основание