Охота на «кротов»

У Питера Карлоу пока не возникло и мысли о том, что и ЦРУ, и ФБР теперь подозревали, что он и есть «Саша», неуловимый советский «крот», настоящее имя которого, по словам Анатолия Голицына, начиналось с буквы «К».

Каждый день Карлоу являлся на работу в государственный департамент в качестве представителя ЦРУ в центре операций. К началу 1962 года весь огромный аппарат безопасности правительства Соединенных Штатов нацелился на Карлоу, который стал золотой рыбкой в чане. Это дело считалось настолько важным, что о нем поставили в известность Эдгара Гувера, директора ФБР, а директора ЦРУ Джона Маккоуна полностью информировали о ходе исключительно секретного расследования.

Первое слабое подозрение, что что-то, видимо, не так, поначалу вызвало у Карлоу лишь смутное чувство тревоги, какое испытываешь в затишье перед летней грозой. Этим слабым предвестником явилось предложение в конце 1962 года явиться в одно из зданий ЦРУ, на котором не было никаких вывесок и которое находилось на Н-стрит, 1717, в центре Вашингтона. Там его ожидали два агента ФБР.

«Они выглядели стандартно, — вспоминал Карлоу. — Черные костюмы, белые сорочки, черные галстуки, темные волосы. Оба агента расспрашивали меня о кузнеце-немце, с которым я работал. Это был этнический немец, выросший в России, но во время войны он через линию фронта перебрался в Германию. Мне сказали, что он хочет бежать в СССР, что у этого парня, старого кузнеца, проживавшего в Бетесде, есть тетка, которая настаивает на его возвращении в Советский Союз. Я знал, что ему это ни к чему. Кузнец работал частным гравером в Вашингтоне — я посещал его время от времени. Они якобы хотели, чтобы я оценил возможности его возвращения. Я сказал им, что он не вернется. Я знал, что это чушь. Он ничего не выиграет, если вернется назад.

Я понял, что что-то не так, но не знал — что. Моя реакция была следующей: как могли эти два агента ФБР так ошибаться и почему именно я? Оглядываясь назад, можно сказать, что эта беседа была лишь предлогом для встречи со мной».

Агенты ФБР хотели поближе познакомиться с человеком, который, как им сказали, мог оказаться советским шпионом. Но в то время Карлоу не придал этому случаю особого значения. Он написал докладную записку «лично» Ричарду Хелмсу, заместителю директора по планированию, в которой сообщил о странной беседе с представителями ФБР, и выбросил это из головы.

Спустя несколько недель другое незначительное событие заронило искру тревоги. У дома Карлоу на Клингл-стрит в северо-западной части Вашингтона, где он проживал со своей женой Либби, появились два других агента ФБР. «Они сказали, что по этой же улице проживает подозрительная пара, они немцы, но могут оказаться шпионами одной недружественной страны. Можно ли использовать мой гараж для установки подслушивающего оборудования? На следующий день по всему было видно, что мой телефон прослушивается». В конце концов, Карлоу был техническим экспертом ЦРУ и ему были известны эти признаки. «Сигнал после набора номера поступал с задержкой, потому что подслушивающее устройство требовало дополнительного отвода на линии. С телефонами было не все в порядке».

Теперь Карлоу знал, что является объектом какого-то расследования, но он особо не беспокоился. Он все еще надеялся, что после работы в государственном департаменте Хелмс назначит его руководителем отдела технических служб. Может быть, посещения представителей ФБР просто часть необычно тщательной проверки благонадежности для столь ответственного поста.

Но даже если, это и так, странные встречи с ФБР лишали покоя. Карлоу стал нервничать. Однажды утром он выглянул из окна и увидел человека, что-то делающего на телефонном столбе у его дома. «Я позвонил в телефонную компанию, и мне сказали, что по нашей улице никаких заказов на работы не поступало».

«Вскоре после этого произошел пятый странный инцидент. Представители компании прибыли для чистки нашей печи — бесплатно, любезность фирмы «Вашингтон гэз лайт». Я сказал им, что мы только что ее чистили. Но они все равно ее прочистили».

А за кулисами, в недрах аппарата безопасности, разворачивалась скрытая драма. Ряд факторов в своей совокупности сделал Карлоу главным подозреваемым в охоте за «кротами» почти сразу же после прибытия Голицына в Вашингтон. Прежде всего, имелся документ, о котором рассказал советский перебежчик; он давал основания полагать, что КГБ знал о попытке ЦРУ скопировать советское подслушивающее устройство, обнаруженное внутри герба в американском посольстве в Москве. В свою очередь, это заставило детективов сконцентрировать свое внимание на Карлоу, совет технических потребностей которого работал над созданием такого устройства. Кроме того, поскольку его имя начиналось с буквы «К», он служил в Германии и его фамилия по рождению была славянского происхождения, то есть все элементы, которые сообщил Голицын, казалось, соответствовали данным о «Саше», следователи из ЦРУ были уверены, что «крот» у них в руках.