Охота на «кротов»

Вместо этого ЦРУ предупредило норвежскую гражданскую полицию территориального надзора, тайное ведомство, возглавляемое Асбьерном Брюном, жестким человеком, который был боевиком норвежского движения Сопротивления, ликвидировавшим нацистов в период оккупации, никогда не ночевавшим в одном месте дважды. Предупрежденная ЦРУ полиция территориального надзора вела наблюдение за Лигрен в течение нескольких месяцев. В ее отчетах отмечалось, что Лигрен вела абсолютно нормальную жизнь и не занималась подозрительной деятельностью. Тем не менее, руководствуясь информацией ЦРУ, полиция арестовала ее в сентябре 1965 года и приступила к серии жестких допросов.

В то время Лигрен возвратилась в Осло на старую работу, в военную разведку к Эвангу. Но после ее ареста полиция не сообщала об этом Эвангу несколько дней. «Однажды она не пришла на работу, — рассказывал Пер Хегге. — Конечно, Эванг был взбешен. Они с Брю-ном не разговаривали и до ареста Лигрен. Трения возникли еще во время второй мировой войны, когда Брюн скрывался в лесах, совершая набеги на нацистов, а Эванг находился в изгнании в Лондоне, где жил припеваючи. Между Лондоном и группами, скрывавшимися в лесах, существовала большая враждебность»[166].

Лигрен провела в тюрьме почти три месяца. Норвежская пресса активно подхватила эту информацию. Все выглядело так, будто русская шпионка работала в самом сердце норвежской разведки. В течение нескольких недель газеты пестрели заголовками о деле шпионки. Особенно сильный огонь обрушился на Эванга, но его предложение уйти в отставку было отклонено министром обороны. В одном из сообщений высказывалось предположение, что Эванг направил Лигрен в Москву для подхода к Советам с опасной ролью двойного агента.

Все это время полиция территориального надзора без устали допрашивала Лигрен с применением «мер воздействия», пытаясь вырвать у нее признание, что она — советская шпионка, каковой она вовсе не являлась. Один из ответов, полученных во время допроса, был понят сотрудниками Брюна как «признание». Затем в середине декабря государственный прокурор вдруг постановил, что для судебного преследования недостаточно доказательств. Дело против Лигрен было прекращено. Ее восстановили на работе, но вследствие жестоких испытаний ее здоровье было подорвано, и она в итоге вышла на пенсию и уехала из Осло.

Парламент создал специальную комиссию — комиссию Меллби — для расследования вражды между двумя разведывательными ведомствами, и еще один официальный совет — комитет правосудия — по рассмотрению самого дела Лигрен[167].

Несмотря на то что правительство Норвегии сняло с Лигрен обвинение в шпионаже, Энглтон оставался убежденным в ее виновности. В марте 1968 года преемник

Брюна на посту начальника полиции территориального надзора Гуннар Хаарстад прибыл в Вашингтон для встречи с высшими должностными лицами ЦРУ и ФБР. Энглтон и его заместитель Рэй Рокка пригласили начальника норвежской полиции территориального надзора в небольшой ресторан в Джорджтауне на ленч, на котором, как сказал Хаарстад, «мало с чем пришлось иметь дело, кроме мух, которые годились на наживку для лосося. Дела Лигрен вообще не затрагивали… Однако, когда мы поднялись из-за стола, Энглтон отвел меня в сторону, вынул из кармана лист бумаги и попросил меня прочитать то, что там было написано». В записке, которую Энглтон вручил ему, кратко излагалась информация Голицына о Лигрен. «Энглтон хотел забрать записку, но, даже быстро просмотрев ее, я смог понять, что она не содержала ничего более того, что мне уже было известно ранее». Хаарстад понял, что его американские коллеги считали дело против Лигрен «твердым орешком». Хаарстад добавил: «Энглтон намекнул совершенно таинственно, что он убежден в правильности информации и мнения Голицына и что прекращение дела, возбужденного против Лигрен, ошибочно со стороны норвежских властей»[168]. Вопреки точке зрения Энглтона норвежский парламент через несколько месяцев, в июле, проголосовал за выдачу Лигрен в качестве компенсации за неоправданный арест и перенесенные испытания 4200 долларов.

Поскольку усилия охотников за «кротами» разоблачить Ковича в связи с делом Лигрен были сорваны, они обратили свое внимание на «Экьют», нелегала ГРУ, который был на связи у Ковича во время пребывания Лигрен в Москве. Советских нелегалов обучают шпионажу за границей без преимуществ дипломатического прикрытия и иммунитета. Их трудно определить, поскольку они, словно хамелеоны, сливаются с населением страны — объектом своей деятельности. Как правило, в качестве прикрытия они открывают небольшое дело.