Охота на Крысолова

Через две недели объявились и другие участники группы: Залужный, Осипов и Чопорец. Алешин, как и обещал, сразу же позвонил Насте в госпиталь по телефону, попросив передать ей только одно слово: «Приезжай!» Она отпросилась из госпиталя и за ночь приехала к фронту в расположение части Алешина. Встреча Андрея с Настей получилась очень драматичной, девушка потеряла сознание, когда узнала печальную новость о смерти Василия. Алексей, когда она пришла в себя, поклялся ей, что восстановит честное имя своего друга и написал письмо самому товарищу Сталину, где указал, что Василий Теркин находился в его группе и погиб, прикрывая их отход. Дело Теркина в НКВД было закрыто. Бойца посмертно даже представили к медали — «За отвагу». Слух о письме Верховному Главнокомандующему быстро распространился на фронте. Алешину даже пришло письмо из редакции газеты Юго-Западного фронта «Красная Армия», в котором военкор, представившийся Александром, подробно расспрашивал о бойце Василии Теркине, его характере и биографии. Но ответить Алешин не успел.

К сожалению, вскоре на фронтах начали развертываться трагические для всех события. Сокрушительный удар Гудериана с севера застал Красную Армию врасплох. Причина быстрого развития немецкого наступления была в том, что танковая группа Гудериана, неожиданно ударившая с центрального направления на юг, к Конотопу, просто не имела на своем пути достаточно сильной группировки Красной Армии. Вторая танковая группа имела сотни танков и тысячи орудий. Навстречу ей с юга уже прорывалась 1-я танковая группа Клейста.

Под Киевом образовался самый большой на тот момент «котёл», устроенный немцами советским войскам — кольцо окружения замкнулось сразу вокруг четырёх армий Юго-Западного фронта, включая фронтовое управление.

Понимая, что кольцо окружения сжимается, Алешин послал Насте с оказией — группой раненых письмо- последнюю весточку: «И как только угораздило нас оказаться в окружении? Объяснять это можно очень долго, но меня сейчас не тянет на объяснения. До сих пор еще не все ясно. Так что нечего и спорить. Повсюду, куда ни кинь, немецкие танки и пулеметные гнезда. Вот уже четвертый день мы занимаем круговую оборону. По ночам на горизонте очень хорошо видны огоньки — это и есть кольцо окружения…» В своем полном тревоге письме Алешин писал ей, чтобы берегла себя, и не рисковала почем зря и что он никогда не простит себе, если с ней что-то случится.

Алешин видел и понимал, что они сумели бы вырваться из окружения, и что никто в этом не сомневался. Но куда идти? В какую сторону? И какова будет этому цена? Эти вопросы мучили командиров всех уровней. Теркин предупреждал его об этом и советовал сразу же пробиваться на восток. Вскоре время на принятие каких-либо решений высшим командованием было упущено и собрав роту своих разведчиков, Алешин отдал четкий приказ — пробиваться к своим с боями, выходя из окружения. Он держал путь на Лохвицы, чтобы узнать о судьбе Насти, так как связь с госпиталем, где она работала прервалась.

12 сентября 1941 года кровопролитные бои разгорелись уже у самой Лохвицы, оказавшейся на острие немецкого наступления. Группа майора Франка во взаимодействии с возглавлявшей наступление 3-й танковой дивизией пробилась к Лохвице к 5 часам утра. Крупный северный мост через реку Сула, разделявшую город, был захвачен в результате дерзкой операции. Немецкие мотопехотинцы нейтрализовали расчеты шести противотанковых орудий, лафет к лафету установленных на улице в 200 метрах от моста. Никакого сопротивления со стороны русских не последовало — расчеты крепко спали.

Раненых в госпитале, где работала Настя, было очень много. А вскоре и сам госпиталь пришлось срочно эвакуировать. Настя осталась с последней группой раненых, размещая их практически в походных условиях в чудом уцелевшем блиндаже. Только за один день девушка вынесла из-под обстрела более семидесяти человек. Разместив их в укрытии, Настя спешила оказать всем медицинскую помощь. В это время, прорвавшиеся сквозь линию фронта немецкие автоматчики начали окружать блиндаж. Настя понимала, что она практически единственная защита и надежда безоружных бойцов и приняла решение вступить в неравный бой…

Через два дня на место недавних боев у Лохвицы подошла рота Алексея Алешина. Кроме своей роты в общей сложности опытный командир организованно выводил из окружения остатки еще двух батальонов. На своем пути они встретили большую группу раненых, которые рассказали его разведчикам, что находились в эвакуированном госпитале и едва не погибли под колесами немецких танков. Они сами отстреливались чем могли, пока не подошли остатки выходящего из окружения полка и отбили атаку. Забежав в блиндаж, Алешин стал подходить ко всем раненым.

— С вами была девушка, Анастасия Сойкина, старший сержант? — кричал он, тормоша раненых, — девушка-санинструктор из госпиталя!

— Да, была, — ответил тихо один боец с полностью перебинтованной головой, — очень красивая и храбрая девушка, я таких не встречал никогда, ты лучше у сержанта Ефремова спроси, он ее хоронил.