Охота на Лань. История одной одержимости

Андреа рубил направо и налево, в пороховом дыму и угаре битвы он уже плохо соображал и потерял счет павшим от его меча солдатам. Бой, как всегда, пьянил, изматывал, лишал всех мыслей, кроме одной: выжить. Власть над жизнью других – вот что вводило в кураж, заставляло не чувствовать раны и боль. Пока ты на ногах, пока меч крепко сидит в руке, пока тебя прикрывает щит – ты практически бессмертен. Это может быть мгновение или весь бой, но даже одно мгновение стоило того. Ощущение бессмертия себя и смертности других кружило голову и придавало сил.

Когда противник начал отступать, Андреа подошел к одному из пажей и попросил воды. Тот с готовностью протянул ему флягу.

Жадно выпив, Андреа бросился вместе с остальными добивать обратившегося в бегство противника.

Но вскоре отстал: добивали бегущих уже конные рыцари.

Остаток дня хоронили, грабили павших, добивали раненых.

Когда он наконец вспомнил о Князе, Андреа тревожно огляделся вокруг.

Князя нигде не было.

Пехотинец прошелся по лагерю, но нашел только Николо.

– Где твой господин? – спросил он у мальчишки, положив ему тяжелую мозолистую руку на плечо.

Тот весь сжался.

– В палатке врача.

Андреа выругался.

Все-таки Князя достал клинок или пуля…

Быстрым шагом он дошел до стоянки врача. Вокруг суета, бегают пажи, оруженосцы, валяются перевязанные кое-как кондотьеры. Легко раненые помогают тем, кто совсем плох.

Андреа искал рыжего Князя, но не находил, и от этого становилось не по себе.

В самой палатке, видимо, шла операция: вдруг вывалился весь в крови юный рыцарь или оруженосец, теперь было не разобрать, упал на колени, и его вывернуло прямо у входа. Пока он вытирал рот, его руки дрожали.

Вида крови Андреа не боялся, но, судя по всему, в палатке орудовали мясники. В горле вдруг все пересохло, стало кисло. Неужели и его вырвет? Значит, Князю конец… Но его бы просто добили, если не видели бы надежды на спасение. А пока есть надежда…

Андреа перешагнул через лужу рвоты, отогнул полог палатки.

Вокруг все было красно. По крайней мере, поначалу ему показалось, что в крови даже стены палатки. Потом он сморгнул несколько раз, чтобы сфокусировать расплывающийся взгляд. На столе лежал человек, которому пилили ногу. Двое держали раненого сверху, отвернувшись в сторону. Врач пилил кость, которая противно крошилась. И еще один человек, с головы до ног залитый кровью, держал то, что в скорости станет культей.

Андреа стало тошно. Мальчик. Он еще всего лишь мальчик. Что же они делают?

Он посмотрел на полуотрезанную голень: она была раздроблена в месиво. Вот только нога показалась слишком мощной для щуплого Князя. В этот момент тот человек, что держал ногу, повернулся, и в залитом кровью лице Андреа узнал только зеленые глаза Князя.

В этот момент врач окончательно отсек голень, и та упала на стол.

– Хорошо, мессер Валентин, дальше я справлюсь. Кажется, он потерял сознание, можете не держать, – обратился он к остальным.

Князь, шатаясь, вышел первым, пройдя мимо Андреа. Когда Андреа нашел его, он пытался с помощью одного из напарников отмыть лицо. Розовая вода стекала с его волос и лица. Когда он закончил, забрал кувшин и стал поливать остальным.

Потом они молча пошли бок о бок по лагерю.

Князь заговорил первым. Его голос дрожал.

– Парню раздробило ногу. Я вытащил его из-под коня. Те двое и его оруженосец помогали. Думал, спасем…

Он посмотрел на свои руки – те тряслись.

Андреа положил ему ладонь на плечо, еще раз поразившись тому, какой же он худой. А Князь вдруг уткнулся ему в грудь и зарыдал.

– Ну, что ты, Князь, – опасливо оглядываясь по сторонам, пробормотал Андреа. А сам уже обнял его крепко, испытав облегчение, что с парнишкой все в порядке. Совсем еще ребенок. Но он был его командиром.

– Прекращай болото разводить, – хлопнул Андреа его по плечу и оттолкнул.

Князь кивнул.

– Прости. Я впервые принимал участие в ампутации.

– Ничего. Знаешь что, давай-ка поставим палатку, выспишься и успокоишься.

– Николо даже не знаю, где теперь. Да и сил нет. Так лягу.

– Иди в мою, иди.

Николо притащил подстилку, Князь рухнул на нее, завернулся в одеяло и мгновенно заснул как убитый.

– Приготовь ему что-нибудь пожрать, – посоветовал Андреа, выходя из палатки. – Когда он проснется, будет голоден.

И стал готовить себе ужин.

Джованна проснулась так же внезапно, как и заснула. Не открывая глаз, потерла спросонья лицо, закуталась покрепче в плащ. Запястье ныло, но после пережитого боя и увиденной операции она понимала, что легко отделалась. Скорость ее реакции спасала в бою. Она произнесла про себя короткую молитву, благодаря Создателя за то, что сохранил ей жизнь. Сон снова захватывал сознание, утягивая в туманную, тихую дрему. Но потом ее отвлекли странные звуки: чье-то шумное дыхание, влажное чавканье, приглушенные вздохи.

Жар от стыда медленно разлился по лицу и груди: Джованна вспомнила, в чьей палатке находится, и еще до того, как открыла глаза, интуитивно догадалась, что увидит.

Но была все равно ошарашена.

Андреа лежал абсолютно голый, Джованна видела его четко, потому что еще не село солнце и рядом горела свеча.