Охота на Лань. История одной одержимости

– Я теперь самый счастливый мужчина на земле, Катарина. У меня есть сестра, жена и дети. Мне нужно идти, а ты будь с Джованной ласкова, хорошо? Она многое перенесла, и немного семейного счастья нам всем не помешает.

– Она останется жить с нами?

Валентин отстранил от себя Катарину и внимательно посмотрел ей в лицо. От этого взгляда ей стало не по себе.

– Мы неделимы. И больше не расстанемся.

Холодок пробежал по спине Катарины.

После разговора с женой Валентин отправился к Раулю, надеясь застать его у себя. Их дома были расположены рядом, так что совсем скоро прислуга пропустила его в кабинет друга. Рауль сидел за столом, опустив голову на руки. Услышав шаги Валентина, он устало поднял на него взгляд и махнул рукой.

– Если бы я только знал, Валентин… Я мог бы спасти ее от всего этого кошмара.

– Но ты не знал, – мягко заметил Валентин и сел в кресло напротив.

– Я виноват кругом. Еще и влюбился, как последний идиот. В сбежавшую от меня невесту.

– Об этом я и пришел поговорить.

Валентин рассказал Раулю о том, как на самом деле Джованну вывезли из Флоренции.

Рауль с глухим ударом снова опустил голову на стол.

– Я ее предал дважды. Такое не прощается.

– Ты не знал.

– Она пережила страшные потрясения и только начала оправляться. Пожалуйста, присмотри за ней.

– А ты? – Валентин чуть наклонился вперед. Он слишком хорошо знал Рауля и видел, что тому с трудом удается сохранять спокойствие.

– Будущее не для нас, Валентин. Это очевидно. Слишком много горечи. И я подвел ее несколько раз.

– Я знал ее прежнюю, – возразил Валентин, – а ты знаешь ее нынешнюю. Мы можем помочь друг другу, помочь ей. Ты знаешь меня настоящего, а она – нет. Мы все связаны прошлым, обещаниями, мечтами и настоящим. Как возможно, чтобы будущее было не для нас? Мало рассказать наши истории друг другу – есть то, что можно только почувствовать, с чем нужно смириться, что нужно принять. Я люблю ее так же сильно, но время и разлука приручили мое сердце не чувствовать боль ее отсутствия. Теперь у меня такое чувство, будто мне вспороли заново старый шрам. И ее раны тоже кровоточат, хоть она и думает, что признать это значит предать меня. Мы снова соединимся душами, но на выздоровление нужно время. Ты можешь помочь.

– Она не желает меня видеть, ты сам сказал. Наверно, я ей противен. Возможно, я напоминаю ей о той Джованне, которую она захочет забыть. Убийце, мстительнице, кровавой амазонке, растерзанной лани.

– Она мстила за то, что потеряла. Я верну ее тебе. Обещаю.

– Нет. Не надо. Возможно, наша помолвка много лет назад была расторгнута не зря. Кто знает.

– Ты ее любишь, Рауль?

Рауль усмехнулся. Посмотрел в окно на облака, мягко окутывающие берег и море, отметил, что будет туман. Встал, прошелся по кабинету, остановился возле друга.

– Я не знаю. Ты любишь Кат, потому что она – твоя семья, которую ты жаждал вернуть. Она подарила тебе детей, очаг, она твоя спутница в мире. Джованну я познал в войне, я видел ее в крови врага, знаю в сражении. Я держал на руках еле тлеющие угли ее пламени и смог помочь ей продержаться до встречи с тобой. Я уверен, что в бою могу доверять ей. Могу повернуться спиной и знаю, что она прикроет меня. Я не знаю ее в покое. Она мятущаяся, движущаяся сила, которая способна уничтожить или подарить восторг.

– Джованна всегда была такой, просто мы умели дать ей возможность выпустить пар, иначе она сравняла бы Флоренцию с землей, – усмехнулся Валентин. – Помнишь, когда я приехал к тебе, я говорил, что она необычная девушка, которая не станет сидеть дома за вышиванием в ожидании мужа из дальних странствий?

– Я думал, ты преувеличиваешь, – Рауль хлопнул Валентина по плечу.

– Джованна может стать тебе спутницей и компаньоном, любовницей и женой, – серьезно заговорил Валентин. – Дай ей дело, займи ее, я постараюсь, чтобы она поскорее привыкла к нашей жизни, и вот увидишь…

Рауль с улыбкой покачал головой. Он был уверен, что со временем сможет забыть Джованну, потому что ему случалось уже увлекаться женщинами, чтобы вскоре остыть. Но он ничего не сказал Валентину. Когда тот ушел, Рауль вдруг понял, что впервые будет есть один в день возвращения на остров. Раньше Катарина всегда устраивала праздник. Теперь же из-за Джованны Валентин попросил его перенести встречу на завтра. Нужно срочно уехать. Ей нужно обжиться здесь, почувствовать себя уверенно, закрепиться. Ему лучше не мозолить ей глаза.

Валентин осторожно вошел к сестре. Джованна спала, кое-как прикрывшись покрывалом, словно прилегла без мысли заснуть, а потом в полусне пыталась согреться. Влажные волосы рассыпались по подушке. Он осторожно подошел и лег рядом. Вот она. Живая и дышит. А ему до сих пор сложно в это поверить.

Столько лет боли и тоски. Он думал, так будет всю жизнь. Но вот она рядом.

Он протянул руку и погладил ее по плечу. Она вздрогнула, но потом, словно узнав его, не открывая глаз, улыбнулась.

И от этой улыбки защемило сердце, а глаза наполнились слезами.

– Джованна…

Она крепко прижалась к нему.

– Валентин!