Охота на лис

— А вы знаете куда? Может, он в саду?

В слезящихся глазах сверкнула довольная улыбка.

— Сказал, что его не будет восемь часов. Значит, пошел на рыбалку.

— На рыбалку? На Рождество?

Улыбка исчезла.

— Ему лишь бы со мной время не проводить. Я хороша только для работы. «Иди и убирай там у полковника», — приказывает мне, а я ведь иногда утром и с постели-то встать не могу.

Марк попытался улыбнуться.

— Не могли бы вы передать Бобу, чтобы он зашел в Особняк? Есть разговор. Если сможет, пусть заглянет сегодня вечером, а если нет, то завтра. Позвольте я напишу ему записку, чтобы вы не забыли.

Она подозрительно прищурилась:

— У меня с памятью все в порядке. И с мозгами тоже.

Она почти буквально повторяла слова Джеймса.

— Извините, я просто подумал, что так будет удобнее.

— А о чем это вы хотите с ним говорить?

— Да ни о чем особенном. Просто поболтать.

— И не смейте перемывать мне кости! — злобно прошипела Вера. — У меня такие же права, как и у всех других людей. Не я крала кольца госпожи. А украл кольца ихний сын. И скажите обо всем полковнику. Слышите? Пусть знает! Проклятый старый подонок. Он и убил ее.

Она захлопнула дверь перед носом у Марка.

Глава 7

Поселок Шенстед

Второй день Рождества, 2001 г.

После нескольких бесполезных попыток дозвониться до своего адвоката — автоответчик в офисе сообщал, что в адвокатской конторе выходные до 2 января, — Дик сжал зубы и набрал номер особняка «Шенстед». Если у кого и будет сегодня связь с адвокатом, так это у Джеймса Локайер-Фокса. Если верить Прю, жене Дика, старик находился под постоянной угрозой ареста. «Вот увидишь, — не уставая, твердила она, — пройдет немного времени, и полиция будет вынуждена принять меры». Впрочем, даже не вдаваясь в бабьи сплетни, можно было сказать наверняка, что так как полковник является вторым, помимо Дика, владельцем недвижимости, граничащей с Рощей, рано или поздно он обязательно окажется вовлечен в разбирательство. Так что ему следует узнать о случившемся как можно раньше, подумал Дик. Тем не менее Дику звонить полковнику не очень-то хотелось.

Дело в том, что обитатели Шенстедской фермы не общались с Локайер-Фоксом с тех самых пор, как Прю сообщила полицейским, что слышала звуки ссоры в Особняке вечером накануне смерти Алисы. Прю всегда подчеркивала, что, мол, сама судьба пробудила в ней любовь к подслушиванию, дабы со временем она смогла послужить благому делу. А кроме того, у Прю ни разу за три года не возникло желания, выгуливая вечером собак, отправиться с ними в Рощу. Почему же подобное желание взбрело ей в голову в ту ночь? Прю гостила удочери в Борнмуте, и, когда она возвращалась домой, один из лабрадоров начал выть. К тому времени, когда она достигла Рощи, волнение собаки достигло кульминации. Прю свернула на грунтовую дорогу и выпустила обеих собак.

Собаки должны были бы сделать свое дело и вернуться, но пес, словно забыв о причине своей отлучки, взял след и исчез в лесу. Прю подумала, что ни при каких обстоятельствах не отправится на поиски собаки без фонарика, и потому стала рыться в бардачке в поисках собачьего свистка. Когда она выпрямилась, то услышала звуки ссоры, они доносились откуда-то слева. Поначалу Прю предположила, что причиной происходящего стала ее непослушная псина, однако, прислушавшись, поняла, что один из голосов принадлежит Алисе Локайер-Фокс, и из любопытства решила пока не свистеть.

К семейству Локайер-Фокс Прю относилась весьма своеобразно. Струнка тщеславия и снобизма всегда вызывала в ней желание сделаться постоянным гостем в Особняке, числить Локайер-Фоксов среди ближайших друзей, иногда в разговоре как бы невзначай упоминая их имя. То, что со времени их приезда в Шенстед три года назад ее с Диком пригласили в Особняк лишь однажды — причем для весьма формального знакомства, — крайне раздражало Прю, тем более что ее ответные приглашения к обеду вежливо отклонялись. Дик не видел особых причин для недовольства. Они не большие любители светского общения, если уж хочется, сходи и поболтай с ними на кухне. Все остальные в округе так и поступают.

Прю, собственно, так и поступила, несколько раз навестила Алису, но натолкнулась на довольно прохладное отношение — хозяйка Особняка дала ей понять, что у нее есть гораздо более важные дела, чем заниматься кухонными сплетнями. После этого все их общение сводилось к краткому обмену приветствиями при случайной встрече на дороге и к внезапным появлениям Алисы на кухне у Прю с просьбой пожертвовать что-нибудь в один из ее многочисленных благотворительных фондов. В глубине души Прю не сомневалась, что Алиса и Джеймс смотрят на нее свысока, и была совсем не против покопаться в грязном белье соседей — вдруг найдется что-то такое, что даст ей определенное преимущество над заносчивыми снобами?