Охота на лисицу (СИ)

— Видишь ли… Так же, как люди чистят от снега крыши, мы регулярно проводим уборку в горах, чтобы это дерьмо не свалилось нам на голову. Как снега порядочно навалит, мы дуем в трубы, чтобы вызвать лавину, которой можно управлять. Затем остается только слегка подмести — и на дороге снова безопасно.

— Ты зубы мне не заговаривай! — взревел Гаскон. — Почему же эта уборка проводилась именно в тот момент, когда мы здесь проходили?

— Я тоже задался этим вопросом… По графику следующая чистка должна быть только через неделю. Но кое-кто попросил раньше очистить дорогу, — оправдывался краснолюд.

— Кто? — почти хором спросили все собравшиеся.

— Мэва, я тебе скажу, только сперва обещай мне, что…

— Кто?! — не вытерпела королева.

— Овайн аэп Кленвог. Нильфгаардский посланник. Я думаю, что это была месть за нападение на их караван…

— Ублюдок… Рейнард! — обратилась она к графу, что был готов выполнить любой приказ своей королевы.

— Погоди, но тебе не доказать причастность Нильфгаарда, — вмешался Габор.

— Я не буду долго раздумывать. Я просто найду его и убью, — отчеканила Мэва, смотря на занавески своего шатра, откуда слышались целительные заклинания Исбель.

Королева кивнула Рейнарду, и тот все понял. Граф постарался увести Гаскона, у которого глаза искрились ненавистью, Уэверт сам покинул шатер, молча, но с грозным выражением ожидания предстоящей мести. Габор больше не пытался возражать, и виновато поспешил уйти подальше. Мэва вошла внутрь своей палатки.

На ее койке лежало тело девушки. Она не была уже мертвенно-бледной, ее кожа пылала от жара, а грудь тяжело поднималась, со лба стекал пот. Рядом сидящая Исбель вытирала лоб разбойницы тряпочкой, что-то шептала и устало вздыхала.

— Как она? — тихо спросила Мэва, когда шепот чародейки прервался.

— Держится… Ее сила помогла ей дольше продержаться, но у этого есть своя цена. Холод как будто впитался в нее. В сочетании с ее предрасположенной к огню магией… — волшебница еще раз глубоко вздохнула, — Нужно время. И присмотр…

— Исбель… Спасибо тебе! — королева благодарно сжала ладонь целительницы. — Могу я попросить тебя… Тебе надо отдохнуть. Ступай. Но, пожалуйста, не могла бы ты вернуться после и посидеть с ней?

— Королева… Тебе самой нужна помощь, — начала было Исбель.

— Не стоит. Мне хватит нескольких часов, а потом… Потом нас ждет битва, — Мэва нахмурилась. Чародейка кивнула и, ничего не сказав, поспешила выйти.

Королева присела на место Исбель. Жар у девушки так и не проходил. Мэва смочила тряпочку и положила Лисе на лоб, устало вздохнув. Королева взяла разбойницу за руку и еще больше испугалась. Маленькая ладошка то нагревалась до жара лавы, то становилась невыносимо холодной. Иногда из груди девушки вырывался хрип вместе с воздухом. Мокрая повязка более-менее помогала, но ее приходилось часто менять.

Разведчики сообщили, что нильфгаардцы разбили лагерь неподалеку и праздновали удачный исход своей подлости. Мэва приказала готовиться к атаке. Когда все было готово, она попросила Исбель остаться с Лисой, что никак не могла прийти в себя, даже спустя почти три часа после того, как ее достали из-под снега. Сама же королева надела свою броню, взяла в руки меч и, собираясь выходить из шатра, столкнулась с Гасконом.

— Мэва… — начал он, — дай мне время. Я не могу больше так… Лисенок.

Мэва сжала его плечо и пропустила внутрь, выходя на улицу. Парень прошел к кровати. Ушки лисички безжизненно лежали на подушках, а хвостик не метался по ложу, будто это были и правда просто детали шкуры, а не самой девушки. Кобелиный князь тяжело вздохнул, присел рядом, боясь нарушить тревожный сон и всем своим естеством желая, чтобы она открыла свои прекрасные голубые глаза и посмотрела на него с нежностью, любовью и хитринкой, как это делала обычно. Он осторожно взял ее ладошку в свою руку, второй проводя по рыжим локонам.

— Лисенок… Я тебя точно к себе привяжу, — грустно улыбнулся он, наклоняясь для поцелуя, — Я отомщу, а потом приду и буду рядом, хорошо? — отстранился он от раскаленного железа ее губ.

Отряд Мэвы приблизился к лагерю нальфгаардцев. Разведчики ждали приказа королевы, Габор пытался в последний раз убедить, что лучше не уподобляться мести, однако, все командиры, да и сама Мэва мало обращали внимание на попытки краснолюда.

— Ждите моего сигнала, — королева вышла из-за скал, приложила ладони к губам и крикнула, — Овайн!!! Овайн аэп Кленвог!

В лагере нильфгаардцев затих смех. Вскоре из-за повозок вышел богато разодетый мужчина. Он вытер жирные от соуса губы, после чего склонился в изящном церемонном поклоне:

— Королева… Мои соболезнования. Страшная лавина… Какое непредвиденное стечение обстоятельств.

— Горы непредсказуемы, — Мэва пожала плечами. — В любой момент может произойти несчастный случай.

— Правда?

— Ага. Даже сейчас.

Мэва подскочила к посланнику, схватила его двумя руками за загривок, и со всей силы швырнула о скалу. Голова нильфгаардца ударилась о камень, послышался отвратительный хруст косей. Овайн осел на землю в предсмертных судорогах, обливаясь кровью.

— В атаку! — рявкнула королева. — Пленных не брать!