Охота на льва. Русская сова против британского льва!

И тут с шумом и гамом ввалилась буйная мужская компания во главе с Бабушинским. Мата Хари смерила мужчин презрительным взглядом и неторопливо ушла за сцену. Бабушинский стал рассаживать гостей за столиками. Ими оказались подвыпившие московские купчики, уже привыкшие одеваться у лучших портных, пара репортеров с опухшими от непрерывной пьянки физиономиями и неопределенная длинноволосая персона с преогромным розовым бантом на шее и морковкой в петлице – возможно, очередной шут при особе Бабушинского. Мелькнуло в толпе и красивое юношеское лицо. Где-то Давыдов уже видел этого стройного мальчика, где-то видел…

Но вспомнить с ходу не удалось, а мгновение спустя Денис невольно присвистнул, узрев еще одного зрителя – черноволосого, как он сам, но смуглого, горбоносого, с узким лицом сухой лепки. Про такие лица в народе говорят: «Рожа топором тесана».

– Ты что? – удивился Барсуков.

– Граф Рокетти де ла Рокка, надо же!.. Этого-то как сюда занесло?

Граф был не более и не менее как международным авантюристом, дорого берущим за свои загадочные услуги. Он мотался между Бомбеем, Стокгольмом и Рио-де-Жанейро. Когда нынче в апреле утонул «Титаник», на котором собрались сливки общества, полиция многих стран перекрестилась с облегчением: Рокетти взял билет на злосчастное судно, а в списках спасенных его не оказалось. Вынырнул голубчик где-то в Португалии…

Кто и зачем прислал его в Москву на сей раз? И на кой ему ресторан «Чепуха», компания Бабушинского и пляски в индийском стиле? Можно, конечно, предположить, что граф всего-навсего развлекается, но его появление в Москве явно неспроста, и об этом непременно следует доложить начальству. «Даже обоим начальствам», – решил Давыдов: своему собственному и «совиному».

Пляски «дурынды», вопреки его ожиданиям, оказались неплохими – и пластическое моление, адресованное огню на треножнике, и посвящение Шиве с разбрасыванием розовых лепестков из корзины. Барсуков от переполнявших его эмоций поскуливал, пофыркивал и временами принимался тихонько скрести ногтями гобелен на стене. Да и Денис не смог остаться равнодушным к эффектному зрелищу.

Вначале Мата Хари вышла в длинной красной юбке и короткой расшитой кофточке, открывавшей на обозрение живот, плоский и упругий, как у девицы. Однако потом «дурында» оставила за сценой сперва кофточку, явившись с двумя металлическими чашками на цепочках, прикрывающими грудь («Видал я и попышнее…», – разочарованно прошептал Барсуков), а затем и юбку, заменив набедренной повязкой из цепочек, бус и еще какой-то дребедени. И наконец, танцовщица вышла полностью обнаженной.

– Вот это да! – не сдержался Давыдов, которому на мгновение стало даже неловко.

– Тю! Да на ней трико, – отмахнулся разочарованный Барсуков. – Ты посмотри на линию груди. Шелковое трико телесного цвета, будь оно неладно! А под шеей ожерельем замаскировано. Тьфу, и тут обман!..

Мата Хари, стоя на одном месте, извивалась на разные лады, пускала волны по телу, изображала волны руками, но не смогла предусмотреть, что компания, обалдев от восторга, начнет хлопать и стучать по столам пустыми бутылками в такт деревянной флейте.

– Теперь мы можем, наконец, уйти? – Давыдову не терпелось телефонировать начальству об обнаруженном опасном авантюристе де ла Рокка. Ох, не к добру заявился граф!

– Да уж, можем… – Барсуков понуро поднялся и поплелся к двери.

Их вывели на улицу, снабдив заказанной корзинкой с шампанским и фруктами, и мальчишка-рассыльный поймал для друзей извозчика.

– Да ты не горюй, – утешал приятеля Давыдов. – Она уж немолода: тридцать лет, не меньше, и в трико она поавантажней будет, чем была бы совсем раздетая. Я слыхал, у нее дети есть. Значит, бюст уж не тот. Да что я тебе объясняю, ты человек женатый – сам знаешь. Сколько у тебя детишек?

– Шестеро, – тоскливо вздохнул Барсуков. – Значит, ты твердо решил в «Метрополь»?

– Да, но подвозить меня к парадному подъезду незачем. Я, пожалуй, выйду у Иверской.

Денис любил эту маленькую часовню. Сейчас она была закрыта, но он думал хотя бы перекреститься на наддверный образ и попросить прощения за прошлые грехи. Он понимал, что краткая молитва впопыхах может и не взлететь к небесам, но бывало – взлетала, и он вскоре получал ответ: не словесный, конечно, однако тогда случалось что-то нужное.

На сей раз в голове составилось такое прошение: «Матушка Богородица, прости мою душу грешную, а вот понять бы, зачем нелегкая принесла этого нехристя Рокетти де ла Рокка…»