Охота на маленькую щуку

Элина договорилась с Совой, что он будет присматривать за фермой Юлияакко, пока Элина заканчивает последний курс института. Вернее, до тех пор, пока Элина не решит, как собирается жить дальше.

Осенью, когда Элина училась на пятом, последнем, курсе, через месяц после похорон отца, после увлекательной лекции по планированию лесопользования, в вестибюле ее остановил парень, одетый в серую толстовку с капюшоном. Он представился Туомасом и сказал, что недавно поступил сюда учиться. Куратор Туомаса обещал ему провести ознакомительную экскурсию по институту, но Туомас прождал уже полчаса, а тот все не приходил. Туомас назвал Элине имя куратора и спросил, не знакома ли она с ним. Элина извинилась и ответила, что знает только своих однокурсников и преподавателей.

Туомас улыбнулся и поблагодарил. Что-то в манере этого парня вести себя и в его простом «спасибо» тронуло Элину. Она подумала, что сейчас ей предстоит в одиночку идти домой, где у нее, в общем-то, нет никаких дел.

И она сказала, что может сама провести экскурсию по институту. Если, конечно, Туомаса это устраивает.

– Четко, – обрадовался Туомас.

Элина засмеялась.

– У нас в Лапландии так в школе говорили.

– Я с западного побережья.

Элина провела подробную экскурсию, а потом они отправились пить кофе. В Лапландии Элина привыкла во время разговора смотреть мимо собеседника или себе под ноги. На стену, на небо, или блуждать взглядом по двору. Но, болтая с Туомасом, Элина все время смотрела ему в лицо. Оно походило на безупречно вымытое окно. Элине казалось, что через это окно она заглядывает внутрь Туомаса, в его душу, и в то же время видит свое собственное отражение. И оно не было ей неприятно.

Она рассказала Туомасу о смерти своих родителей, об Йоусия и идиотском соглашении, которое они заключили. Туомас не осуждал ее, а просто заметил, что все это кажется жутковатым.

– Да, – согласилась Элина.

– Просто дикость.

Она постучала ногтем по чашке.

– Точно.

Вдруг Элина засмеялась.

– Ты что? – спросил Туомас.

Элина хохотала и не могла остановиться. Туомас протянул ей салфетку. Элина промокнула глаза. Она сказала, что вдруг поняла, как ей плохо и одиноко, поэтому засмеялась. И что ей вообще ничего не хочется, кроме как читать учебники, гулять и ловить рыбу.

– Вот такая я зануда.

– Я тоже люблю рыбалку, – отозвался Туомас.

Они обрадовались этому неожиданному совпадению и договорились на следующий день пойти на порог вместе.

Им не попалось никакой, даже самой невзрачной, рыбешки, но дома Элина поняла, что впервые за долгое время у нее хорошее настроение.

Они стали встречаться по много раз в неделю. Элина поверила, что еще в состоянии испытывать радость. И что, может быть, и ей отпущено немножко счастья.

На Новый год Элина встретилась с Йоусия и рассказала ему про Туомаса. Она не ждала от Йоусия никакой реакции, но тот, кажется, обрадовался. Йоусия сказал, что Элине давно уже пора как следует оторваться. «Оторваться» – Йоусия употребил именно это слово, и оно сбило Элину с толку, потому что никак не соотносилось с Туомасом.

Йоусия впервые за долгое время выглядел лучше. Он признался, что покончил с алкоголем, наркотиками и беспорядочными связями и наконец занялся искусством.

– Мне просто нужно было все попробовать, – добавил Йоусия. – Мне необходимо было через это пройти, чтобы больше к этому не возвращаться.

Они сидели в кафе на поселковой автозаправке. За столом позади них спал деревенский выпивоха Пертти, перед которым стояла пустая кружка из-под пива. В той же вязаной шапочке и стеганой куртке, которые он носил летом и зимой, сколько Элина его помнила.

– Значит, так вот … – сказал Йоусия.

– В смысле?

– Мне что-то чертовски паршиво от того, что у тебя кто-то есть.

– Да. Так бывает.

Когда Элина вернулась на Юг, Туомас встретил ее на вокзале и предложил съехаться. Элина не имела ничего против.

За три месяца до того, как они закончили учебу, Йоусия позвонил Элине и сказал, что у него отличные новости. «Ну что?» – спросила Элина и заглянула на кухню, где Туомас готовил салат. Йоусия сказал, что пришел к выводу, что его вступительная работа, которую он сделал вместе с Элиной пять лет назад, была его лучшим произведением. В художественной школе он только деградировал.

– А как же твои работы на биеннале? – удивилась Элина. – Ты ведь получил за них награды. Что это было? Модели жилых помещений из песка.

– Мастерских. Модели мастерских художников. Я их сделал по расчету. Членам жюри такое нравится.

Йоусия чувствовал, что деградировал как художник именно вследствие учебы.

– Настоящий творец может чему-то научиться только отказавшись от заученного.

Йоусия сказал, что городская среда ему не подходит. Слишком много соблазнов. Поэтому он был полон решимости продолжить учебу с того, на чем остановился на вступительном экзамене.

– Ты меня понимаешь? – спросил он.

– Ну, говори.

Йоусия рассказал, что приступил к созданию целой серии воображаемых птиц. Он уже сделал наброски.

– И сейчас это именно то, что нужно.