Охота на маленькую щуку

Элина сразу отправилась домой. Следующие три недели она провела в больнице. Мать лежала, сморщенная и пожелтевшая, напоминавшая скорее призрака, чем человека. Дышала с трудом. Они почти не разговаривали. Большую часть времени мама спала. Когда не спала, смотрела в потолок ясным и твердым взглядом. Элина оставалась у постели матери и тоже по большей части молчала. Отец навещал маму каждый день, но ненадолго. Он все время говорил, независимо от того, спала она или нет, мучился из-за ее молчания и уходил, что-то бормоча себе под нос. Иногда отец не шел дальше дверей. Элина отрывалась от учебника, который читала, смотрела в дверной проем и видела на пороге отца, который смотрел на свою умирающую жену. Смотрел и уходил.

Однажды утром Элина прочла в газете, что Йоусия получил главный приз на Национальном биеннале молодых художников. Вихрь мыслей захватил ее, она рассеянно уперлась взглядом в колени. Наконец, очнувшись, Элина взглянула на мать. Ее глаза были открыты. И рот. Элина позвала маму, но та не ответила. Она была мертва.

– Подожди, – сказал Сова.

– Что?

– Смотри.

Свеча давным-давно погасла. Сова сидел за кухонным столом и вглядывался в окно, широко раскрыв глаза и затаив дыхание. Элина проследила за его взглядом. Там, где кончался хлев, со стороны болота, стояла темная фигура, голова которой находилась вровень с коньком старой сауны. Это был тарарам. Он смотрел к ним во двор, на их дом. Одну руку он положил на перила старой сауны, словно хозяин, осматривающий свои владения. Тарарам задрал лося, содрал с него окровавленную шкуру и завернулся в нее. Копыта мертвого лося свисали с плеч. Никто не знал, почему тарарамы так одичали. Когда-то они пасли животных, сажали леса и вырубали их, преобразуя окружающий мир по своему вкусу. Но потом что-то пошло не так.

Тарарам издал жалобный стон и посмотрел назад, как будто его кто-то позвал. Потом повернулся и пошел по берегу вниз. Сова и Элина подкрались к окну гостиной, выходившему на болото, и стали наблюдать за тарарамом. Тот шагал по топкой почве, затем перепрыгнул через канаву и вошел в заросли ивы, доходившие ему до подмышек. Дальше побрел через кустарник, высоко подняв руки и широко раскинув их в стороны.

За ивняком начинался густой ельник. Тарарам отогнул деревья, освобождая себе путь, и вошел в лес. Только по раскачивавшимся верхушкам можно было понять, куда он направляется. Потом и деревья замерли, тарарам исчез.

Сова и Элина сели в гостиной на диван.

– Такие дела, – сказал Сова и посмотрел на девушку. – Продолжай.

Элина не ожидала, что Йоусия придет на похороны. Она удивилась, увидев его сгорбленную фигуру на задней скамье в часовне. Йоусия похудел. Взгляд – безразличный и затуманенный. На поминках в Юлияакко Йоусия ни минуты не мог удержаться на месте. Пробираясь на улицу покурить, он натыкался на других гостей, потом уронил на пол кусок своего смёргасторте[21], наступил на него, поднял ногу и разразился неестественным безрадостным смехом. Присутствующие на похоронах избегали его. Людей собралось много, потому что мать Элины была фигурой загадочной и даже вызывала у многих страх, ее кончина не оставила равнодушным никого в поселке. Эфраим тоже пришел. Он было поздоровался с Йоусия, но тот молча отвернулся. Наконец Элина отвела Йоусия в свою комнату и сказала, что ему следует либо взять себя в руки, либо уйти. Йоусия ответил, что он никому не мешает.

– Мешаешь. Люди, едва завидев тебя, боятся, что ты их сшибешь.

Йоусия пробормотал что-то, но Элина не смогла разобрать слов.

– У тебя вон и воротник задрался.

Она подступила к Йоусия и поправила ему воротник на пиджаке.

– Ты всегда обо мне заботилась, – сказал Йоусия.

– Не говори глупостей.

– И перья собрала.

Элина посмотрела Йоусия в глаза и спросила:

– Наш уговор еще в силе?

Йоусия, казалось, удивился. Он словно не понял, что Элина имеет в виду.

– Конечно, разумеется.

Йоусия развел руки и неловко попытался обнять Элину. Его неестественность вызвала у нее отвращение. Эта расхлябанность. Запах. Ей вспомнился Яри, его неуклюжесть, безответственность, незрелость. Она оттолкнула Йоусия.

– Ничего, – сказал Йоусия. – Нет проблем.

– Ты вообще понимаешь, о чем мы с тобой говорим?

Йоусия уставился в стену.

– Побудь здесь немного, – сказала Элина. – А если не можешь находиться с другими людьми, уходи.

Элина вернулась в гостиную, села рядом с отцом. Все поминки отец просидел, сгорбившись в уголке дивана и вглядываясь в щели между досками в полу.

Отец, который всю жизнь был уверен, что все всегда складывается к лучшему. Когда умерла мать, от оптимизма отца почти ничего не осталось, он почернел и скукожился, как померзшие листья георгина. Стал непрерывно пить и уже никогда больше не покидал Юлияакко.

Через два года после смерти матери у отца случился инсульт, и он умер. Для Элины это не стало сильным потрясением. В каком-то смысле она потеряла обоих родителей одновременно.