Охота на маленькую щуку

Следующей весной в озере появлялась другая щука, черная. Нутро этой щуки хранило душу проклятого, и если щуку не выловить из озера, прежде чем пройдет год после проклятия, она унесет эту душу с собой в Маналу – мир мертвых.

Если щуку выловить и убить, то плененная душа освобождается еще на год. Следующей весной все повторяется. И на следующий год тоже.

– Что значит «унесет душу в Маналу»? – спросил Сова охрипшим голосом.

– Смерть.

– Твою и Йоусия?

– Да.

– Сколько у вас остается времени? Похоже, уже мало?

– Срок – завтра в девять.

– Черт возьми!

– Ага.

– А ты обращалась к кому-нибудь за помощью?

– Ну…

– Не надо мне снова рассказывать про Олли-Колотуна. Послушай, а ты уверена, что это проклятие и вправду действует?

– Да, – сказала Элина, и ее вырвало прямо на пол гостиной.

Сова вскочил на ноги. Элину вывернуло снова. Сова принес тряпку и ведро, протянул его Элине и спросил, как она. Элина лишь кивнула, сжимая ведро в руках.

– Прости.

– Глупостей не говори.

Сова проводил Элину до кровати. Потом пошел убрать рвоту и вернулся к Элине.

– Меня знобит, – сказала Элина.

Сова помог ей забраться под одеяло. Элину трясло. Сова принес из гостиной еще одно одеяло. Присел на кровать в ногах у Элины.

– Погладь мне ноги, – сказала Элина.

– Что?

– Погладь мне ноги.

Сова погладил ее по ногам.

– Лучше? – спросил Сова.

– Нет.

Они оба сели.

– Нам надо отправляться на поиски полосатонога, – сказала Элина. – Я только минутку отдохну.

– Сегодня ночью мы никуда не пойдем. Где ты раскопала этого Олли-Колотуна?

– В маминых дневниках.

Сова потер глаза.

– Если бы я только знал, что она там понаписала, я бы их тебе не отдал.

– Отдал бы.

– Ну, отдал бы, конечно. Я обещал твоей матери.

– У тебя нет никаких идей?

– Мне бы с ним поговорить.

– С Олли-Колотуном, что ли?

– Ну.

– Эта идея такая же идиотская, как и моя.

– Может, он понял бы.

– Скорее, он просто оторвет тебе голову.

– Может, и так.

Они задумались.

– Погоди-ка, – сказал Сова. – Я знаю, где мы раздобудем хобот полосатонога.

– И где?

– У знакомого мужика из Ала-Калтио есть один на шкафу.

– Наверняка этому хоботу уже лет сто.

– Ну, может, пятьдесят.

– Должен быть свежий. Добытый этим летом.

– Может, ему воблин подойдет, как думаешь?

– Это слишком уж обычная тварь.

Сова почесал в затылке.

– Я понимаю, зачем ему полосатоног. Но этих бестий уже и не сыскать, наверное. Их вообще больше нет. Вот же черт, черт! Ну как ты могла заключить с ним такой договор!

– Теперь уж все равно дело сделано и назад ходу нет.

– Может, Аско что-нибудь посоветует.

Элина не ответила.

– Ты слышишь?

– Я не верю, что он поможет.

– Разумеется, поможет, тут и вправду дело серьезное.

– Мне плохо.

– Я верю. У тебя которая нога здоровая?

– Эта.

Сова сжал пальцы у Элины на ноге в своих ладонях и стал их разминать.

– А-а!

– Больно?

– Нет.

– Мне отец так делал, когда я был маленьким.

– Еще так поделай.

Сова послушался, а затем сказал:

– А теперь давай-ка поспи. Утро вечера мудренее.

Сова слушал дыхание Элины. В комнате было темно. Со двора раздался странный, ни на что не похожий звук. Сову охватил страх и пробила дрожь. Он ждал. Когда дыхание Элины стало глубоким и ровным, он помедлил еще немного, сосчитав до шестидесяти. Затем встал, вышел из комнаты и проскользнул по темному дому в свою кровать.

Воблин явился в гостевой дом перед самой полуночью. Он все еще таскал с собой автомобильный скребок, который отдала ему Янатуйнен. Воблин подергал дверь гестхауса, но та не открылась. По водосточной трубе забрался на крышу, принюхался и посмотрел на печную трубу. Он стоял на коньке крыши и глядел на реку, покрытую туманом, словно пушистой плесенью. Затем спустился по водосточной трубе на землю, прошел во двор, открыл крышку мусорного контейнера, нырнул внутрь и закрыл крышку. Еще до полуночи все окна и двери в поселке были накрепко закрыты, жалюзи опущены, свет погашен. Собак, которые обычно спали в своих конурах на улице, хозяева забрали в дома. Несчастные животные скулили и пытались спрятаться под кроватями и за диванами. Это было знаком и для их хозяев, что пора уже лечь в постель и натянуть одеяла по самые уши.