Охота на министра

Но вот проблема – как всё это доказать? Потому и возник этот образ с инопланетянами – нашим-то прежде и в голову не могло прийти, чтобы всё так замаскировать. Хотя, с другой стороны, углядеть за всем просто невозможно, ресурсов явно недостаточно, поэтому только крохотный процент преступлений раскрывается. Да и то при условии, если кто-то, незаслуженно обойдённый при распределении неправедных доходов, сдаст жуликов со всеми потрохами. На сей раз, видимо, многие были обижены – то ли тем, что им так ничего и не досталось, то ли и взаправду радели за Отечество. В общем, на каком-то этапе даже военная контрразведка подключилась. Ей ведь сам бог велел быть в курсе, а преждевременный интерес к этому делу Следственного комитета мог вызвать ненужную озабоченность в «верхах».

Финал первого акта был достоин пера Михаила Афанасьевича. Когда открыли дверь квартиры на Пречистенке, перед группой следователей, экспертов, спецназовцев и двух понятых из жилконторы предстала Василиса, собственной персоной – ещё не успевшая сделать макияж, в полупрозрачном пеньюаре, через который просвечивали все её уже изрядно потасканные прелести. А за спиной Василисы маячил заспанный, видимо, ещё не успевший опохмелиться сам Федюкин – голый, если не считать цветастых трусов, которые еле держались где-то в нижней части объёмистого живота.

Когда зашли в квартиру, предъявив постановление на обыск, у одного из понятых некстати вырвалось:

– Однако хорошо устроилась!

– И ничего особенного, – спокойно ответила ему Василиса, словно бы это какой-то случайный гражданин забрёл к ней в дом, а вовсе не оперуполномоченные во главе со следователем.

– Я тут посчитал, всего двенадцать комнат, – возразил эксперт.

– Ну вы и нахал! Это что же, прикажете мне завтракать в спальне? – обиделась почему-то Василиса. – В кладовке книги предлагаете читать, в кабинете одеваться, в комнате прислуги с бумагами работать, а в ванной обсуждать деловые вопросы с подчинёнными? Так что ли?

– Ну, вам виднее, что и как…

– А где мне заниматься фитнессом? – не унималась Василиса.

«Пожалуй, фитнесс уже не поможет, – прикинул, глядя на её расплывшуюся фигуру, Викулов. – Вот разве что на тюремной баланде посидеть лет пять». А вслух сказал:

– Ну ладно, граждане, после обсудите достоинства квартиры, а нам пора бы начинать.

– Да ради бога, – ничуть не удивившись настойчивости необычных визитеров, согласилась Василиса. – Всё, что найдёте, всё моё. Чужих вещей не держим.

– Вы бы оделись, гражданочка, – опять не сдержался один из понятых.

– Одеваться? Мне? Это в семь утра? – округлила глаза Василиса. – Да за кого вы меня принимаете? – Затем неторопливо прошла в гостиную, уселась в кресло и, демонстративно закинув ногу за ногу, воззрилась на вошедших вслед за ней, словно бы это были не представители российской власти, а так, не достойная её уважения шелупонь, явившаяся в эти хоромы как бы на экскурсию.

Конечно, это был не Эрмитаж, но после предварительного осмотра, когда ещё не дошло до простукивания стен и вскрытия паркета, на столе в гостиной образовалась вполне приличная коллекция изделий с драгоценными камнями, оправленными в золото, серебро и платину. Тут были рубины и сапфиры, бриллианты и крупные жемчужины. Количество ювелирных украшений наверняка превышало тысячу: колье, браслеты, кольца, серьги, наручные часы и броши. Такому богатству мог бы позавидовать сам Али-баба, и всё это ещё предстояло оформить, как положено, пересчитать и описать. Не говоря уже о картинах старинных мастеров, висевших на стенах в гостиной, в кабинете и в библиотеке – даже на кухне обнаружилась картина, согласно предварительной оценке, принадлежавшая кому-то из фламандских мастеров. Что-то вроде ржавой селёдки в обрамлении огурцов и помидор. Увы, в живописи Викулов совсем не разбирался, однако вполне доверял своим коллегам, и если было сказано, что все эти полотна немалых денег стоят, он принимал мнение эксперта как данность и только дал указание занести всё в протокол.