Охота на министра

– Позвольте я, – пришёл на выручку вице-премьеру Аксельборг. – Видите ли, Егор Тимофеевич, хотя собрались здесь, в основном, бизнесмены и экономисты, нам небезразлична политическая ситуация в России. Все эти митинги… не дай бог, ещё будут забастовки – нам это по большому счёту ни к чему. То есть пусть будет даже в некотором роде политический застой. Нам главное знать, что всё движется в нужном направлении.

– Что вы имеете в виду? – искренне недоумевая, спросил Егор.

Тут снова в разговор вмешался Мякин:

– Ну вот, к примеру, более либеральное законодательство, снижение вывозных пошлин. Сейчас непомерные налоги уничтожают бизнес на корню…

– Вы забыли про коррупцию, – пришёл на помощь ему Фоккер. – Пока значительная часть экономики в руках прожорливых чиновников, мы с этой заразой никогда не справимся.

– В общем, полагаю, ситуация вам понятна, – подвёл итог этому краткому обзору Аксельборг. – Демократия, права человека – и это тоже нас волнует. Однако на первом месте всё же материальный базис. Ведь так нас ещё в прежние времена учили?

Тут, видимо, Егору следовало прослезиться, проникнуться, так сказать, заботами окружающих его людей, проявить сострадание и присягнуть на верность, клятвенно пообещав всё сделать для процветания отечественного бизнеса. Но ничего этого он не сделал, хотя бы потому, что помешали:

– Тарас Фердинандович! Ну при чём тут это? – не выдержал Звонарёв. – Надо ставить вопрос ребром, а вы всё ходите кругами вокруг да около. Они вот-вот окончательно приберут страну к рукам, и мы ничего уже не сможем сделать!

– Да помолчи ты, Гарик! Только всё испортишь, – попытался угомонить депутата Пирожков.

– Ты сам заткнись! – возмутился Звонарёв. – После твоего отказа поддержать единого кандидата от оппозиции всем стало ясно, что одеяло тянешь только на себя. Надеешься на подачки спонсоров?

– Да все здесь знают, что у тебя свой бизнес в Черногории. То же мне, борец за справедливость!

– Господа! Но так нельзя! – Докутович не на шутку рассердился, поскольку эта перебранка двух болтунов могла всё испортить. – Стоит вам оказаться вместе в одной аудитории, как сразу начинается бардак. Ну подождите хотя бы полчаса, а там хоть бейте по мордасам, если есть желание.

– Такую идею загубили! – не унимался Звонарёв.

– Если не прекратите, я прикажу вас вывести.

После того, как Пирожков и Звонарёв угомонились, Аксельборг счёл необходимым дать кое-какие пояснения:

– Что поделаешь, Егор Тимофеевич, в политике всякое бывает. Случается, страсти перехлёстывают.

– Я понимаю, – согласился Егор.

– Ну вот и хорошо. Будем считать инцидент исчерпанным.

Затем хозяин кабинета предоставил слово Фоккеру.

– Егор Тимофеевич! Я вот о чём хочу сказать. Хочу как бы уточнить нашу позицию. Даже не столько позицию, но разъяснить, в чём наш главный интерес. Ну вот представьте, изменится состав правительства, появятся новые лица на ключевых постах. Так нам бы надо подготовиться к этим переменам! Ведь только на падении курса акций мы столько можем потерять! – эти слова Фоккер сопроводил красноречивыми жестами, видимо, пытаясь описать своё отчаяние.

Впрочем, и Егор с трудом сдерживал свои эмоции: «Вот-вот! Только зачем нужно было вешать лапшу на уши про то, как вы заботитесь о своей стране? На самом-то деле всё гораздо проще. Вам лишь бы набить свои карманы!»

В сущности, так оно и было. Присутствующие в один голос поддержали Фоккера. Все наперебой заявляли о своих опасениях, о том, что может им грозить, если не изменится курс, если экономика не станет более либеральной. Было сказано немало резких слов в адрес некоторых министров, дошло и до упрёков в адрес президента.

«Вот ведь как всё складывается! – размышлял тем временем Егор. – Буквально ни слова не сказали на о премьере, ни о министре экономики. Будто они совершенно ни при чём. И ведь как тонко касаются интересующей их темы! Видимо, я сам должен догадаться. Нетрудно предположить, что интересно им одно – действительно ли в Кремле рассматривается вопрос об кадровых изменениях в правительстве, прежде всего, в финансово-экономическом блоке? Ну что ж, ещё немного поиграем. Что тут поделаешь, если я такой тупой?»

Пришла пора и ему вмешаться в разговор:

– Тарас Фердинандович! Господа! Мне вполне понятна ваша озабоченность, но чем же я могу помочь? Вы уж извините, но у меня нет осведомителей ни в Кремле, ни на Старой площади.

– Ну а Стрекалов? Уж он-то частый гость в Кремле. Тут все об этом знают, – воскликнул Звонарёв.

– А что Стрекалов? Он мне не докладывает, – Егор для видимости попытался оправдаться. – Поймите, я рад бы вам помочь, но это не мой уровень… Хотя… – тут он сделал вид, что в голову пришла неожиданная мысль.

Это был решающий момент, можно сказать, кульминация! Егор почувствовал это по напряжённым взглядам, устремлённым на него. «Только не надо бы спешить! Теперь нужно не торопясь, осторожно выложить всё то, о чём со Стрекаловым заранее договорились. Главное, чтобы не возникло подозрений, будто он их просчитал, и эта его догадка вовсе не догадка, а всё заранее продумано».