Охота на Минотавра

– Ага, – кивнул Куприянов. – Это они классовых врагов так попотчевали! Судя по легенде, семью купца Мельникова красноармейцы именно так и перебили – штыками. Что скажете, молодой человек в роскошной майке, специалист по вышеозначенным историческим персонажам?

– Да, я читал об этом в библиотеке. Но это его наследников перебили. Сам Мельников умер задолго до революции.

– Именно так, – кивнул искусствовед. – Кстати, вы увидели то, ради чего сюда пришли? Ради чего ваш коллега весь покрылся вековой пылью?

Юля и Мишка одновременно взглянули на Пашу, особенно требовательно смотрел «покрытый вековой пылью» Сомов, но их товарищ лишь отрицательно замотал головой:

– Пока нет.

– Ну что ж, тогда распакуем четвертый ящик, – предложил искусствовед Куприянов. – Готовы?

– Ждем с нетерпением, – корректно поторопил его Паша, который был недоволен чересчур разговорчивым куратором.

Куприянов аккуратно, как и прежние три картонных ящика, распаковал четвертый и полез за первым полотном.

– Ну-ка, ну-ка, – пробормотал он, – что тут у нас?…

Он положил укрытое полотно на пол и потянул на себя край оберточной бумаги…

– Ничего себе, – пробормотал Мишка.

– Лабиринт! – воскликнула Юля.

– Вот оно, – одновременно с ними горячо прошептал Паша, разглядывая сильно потертый холст. – Наше сокровище! Вот оно…

Удивление трех мужчин и девушки было велико. Им открылось поразительное зрелище! Не портрет и не пейзаж, никаких стогов сена или крестьян, или солидных промышленников, дородных купцов и купчих, или пасущегося скота. Это действительно был лабиринт! Но какой?! Настоящий! Замысловатый лабиринт, сложенный из красного кирпича, чьи коридоры были спутаны самым хитрым образом. Эти коридоры обрывались тупиками, и в некоторых тупиках можно было увидеть человеческие кости! Желтые, высушенные временем. Черепа, кости таза, ребра, позвонки, скрюченные костяшки пальцев…

– Хороша картинка, – наконец-то вырвалось у искусствоведа Куприянова. От его ернического тона не осталось и следа. Борис Борисович разом переменился: – И как этот шедевр ушел от нашего внимания? От моего внимания? – он даже обернулся к ребятам. – Почему?!

– Может, у вас в тот день выходной был? – предположил Сомов.

– Возможно, – кивнул искусствовед.

– А что вот тут? – пальцем указала Юля на что-то черное и взъерошенное, спрятанное в одном из коридоров лабиринта, похожее на горб.

Паша усмехнулся.

– Что? – спросила Юля.

– Да так, ничего, – ответил Киселев.

– Твоя версия?

– Это он. Прячется. Ждет!

– Да ладно?!

– Кто прячется и ждет? – спросил Мишка.

Но Паша не успел поделиться своей версией.

– Смотрим дальше, – предложил искусствовед Куприянов.

Он достал второе полотно и развернул его – и тотчас напряжение охватило четырех зрителей. На первом полотне была панорама лабиринта, тут же внимание сфокусировалось на отдельном коридоре. И на тех, кто попал сюда. На четырех несчастных молодых людях – двух юношах и двух девушках. В греческих туниках! За ними только что опустилась каменная стена. Двери! Они были напуганы, цеплялись друг за друга и оглядывались по сторонам.

– Они как будто слышат что-то, – проговорил Паша.

– Брр, – поежилась Юля. – Не пугай меня.

– Я правду говорю. Посмотри на их глаза. Они ждут!

– Согласен, – с трудом проглотил слюну Мишка.

– И я того же мнения, – добавил Куприянов и вцепился в седую бородку. – Слышат и ждут! Дальше!

Он извлек из картонного ящика еще одно полотно и освободил его от оберточной бумаги. И все тотчас оцепенели! Все четверо увидели страшные глаза во весь холст. То ли человека, то ли зверя. Огненные глаза! Они смотрели на зрителя, пожирая его яростным жалящим взглядом. Алчным. Уничтожающим. Взглядом убийцы.

– А художник-то – человек с фантазией, – проговорил Куприянов.

– Да он больной на всю голову, – прошептал Сомов.

– Возможно, – согласился искусствовед. – Или же он истинный философ.

– И что же мы увидим дальше? – произнесла Юля. – Борис Борисович?!

– Дальше, коллеги! – с энтузиазмом воскликнул Куприянов.

Они затихли…

– Я мог догадаться, – когда им открылось четвертое полотно, сказал Паша Киселев. – Я ждал именно этого. Даю слово!

Перспектива одного из коридоров лабиринта! Четверо молодых людей – в конце коридора – прижались друг к другу. А в их сторону, с переднего плана, по камням лабиринта падала тень. Плечистая, рогатая тень! Их нашли!

– Может, хватит? – предложил Сомов. – Упакуем обратно, сделаем вид, что ничего не видели, забудем обо всем. А? Что скажете?

– Поздно, – сказал Куприянов и полез в коробку за новым холстом.