Охота на мстителя, или Дамы укрощают кавалеров

– Сначала выслушай меня. Клянусь тебе чем угодно, я понятия не имела о Димкиных планах и думала, что уж ты-то в состоянии сложить два и два. Мне и в голову не пришло, что ты не догадаешься… Не понимаю, это же так просто – фамилия, отчество! Да у нас даже взгляд одинаковый, как же ты не увидел? И потом, его сын Колька до сих пор директор футбольного клуба, как же ты это просмотрел, Мишка? Я ехала сюда не для того, чтобы помогать ему, я хотела помочь тебе. Ты ведь знаешь, никогда в жизни Наковальня не кидала своих партнеров. Поверь, ничего не изменилось.

Ворон накрыл ее руку своей и пробормотал сиплым голосом:

– Я… старый стал… видно… Ты ведь права… мне же и в голову не пришло… Конечно, ты не виновата… прости, Коваль, я зря на тебя грешил.

– Не надо извинений, мне они не нужны. Ты поправляйся, ничего еще не закончилось. Гришка сейчас заляжет где-то, но рано или поздно всплывет, он настырный. И тебе снова придется держать оборону.

– Но ведь ты мне поможешь?

Она рассмеялась:

– Я тоже не молодею, Мишаня.

– Но я могу на тебя рассчитывать… если вдруг? – сжимая ее руку, требовательно спросил Ворон и с надеждой заглянул в глаза.

Марина ответила прямым взглядом:

– Можешь.

– Я знал, Наковальня, что ты баба железная, с тобой можно дела иметь, – он удовлетворенно закрыл глаза. – Уедешь ведь?

– Конечно. Я теперь живу не здесь. И там мне лучше. Хочешь – приезжай в гости.

– Мне б из больнички выйти сперва…

– Выйдешь, – уверенно сказала Марина. – Выйдешь и будешь по-прежнему делами заниматься.

– Зайдешь ко мне еще… до отъезда?

– Конечно. Поправляйся, Мишка.

Она наклонилась и быстро поцеловала его в щеку. Ворон притянул ее к себе, неловко обнял и прошептал на ухо:

– Я тебя тоже никогда не продам, Наковальня.

– Я знаю, – серьезно ответила она и вышла из палаты.

У дверей маялся Женька в белой накидке на плечах.

– Что ты так долго? Небось не умирает?

– Нет, конечно. Но я должна была объяснить. Не хочу, чтобы он держал на меня зло.

– Теперь домой?

– Нет, Женя. У меня еще есть дело.

Виола

Друга без изъяна не бывает; если будешь искать изъян – останешься без друга.

Японская пословица

Ветка дремала, полусидя в постели. Она уже знала, что Дмитрий проиграл выборы, и это известие ее огорчило. Ее самые любимые планы были связаны с мэрским креслом генерала, которое открыло бы перед ней совсем другие возможности. Однажды Виола уже была женой мэра… Но теперь ничего не поделаешь – город не захотел московского начальника, даже не принял его, фамилия не сработала. Виола еще не знала о статье и никак не могла понять, в чем причина такого крупного поражения. Меньше пяти процентов голосов! Дмитрий не приехал к ней ни в день выборов, ни в понедельник. Она, конечно, понимала, что у него просто нет времени в эти дни, но в душе все равно затаила обиду.

Когда дверь палаты приоткрылась, ее сердце гулко бухнуло и на секунду замерло в предвкушении. Но в палату вместо Дмитрия вошла женщина, и Виола поняла, что этого визита она ждала даже сильнее.

– Господи, Маринка, – выдохнула она громким шепотом. – Ты приехала!

– Ты не рада? – Коваль присела на край кровати.

– Что ты!.. Но почему ты хромаешь?

– На днях неловко оступилась, – неохотно созналась Марина. – Лечусь теперь у тибетского специалиста, он сказал, что все восстановится.

Внезапно Ветка широко открыла глаза и уставилась на Марину не мигая. Та поежилась:

– Я тебя просила…

– Погоди, – прошептала ведьма, беря ее за руку, – я не о том. Ты сама хочешь это узнать, просто не можешь вспомнить… Не мешай мне, я помогу.

Чувствуя, как напряглась Марина, Ветка всматривалась в ее глаза. Она почти теряла сознание: все-таки воля у Коваль была крепкая, это мешало и требовало всех сил, какие могла мобилизовать Виола. Внезапно Марина вскрикнула, вырвала руку и закрыла ладонями лицо:

– Хватит! Я все поняла.

Ветка выдохнула и почувствовала, как внутри зазвенело от заполнившей тело пустоты, как будто все органы улетучились, осталась только оболочка. Работа с Мариной всегда давалась ей тяжело, но сейчас ведьма чувствовала, что подруге необходима помощь, иначе незавершенное действие будет отравлять ей жизнь.

– Господи, какой же ужас, – проговорила Марина, не отрывая рук от лица. – Почему я сразу не поняла…

– Не хочешь – не говори, – еле слышно пробормотала Виола, чувствуя, как в висках запульсировала боль. – Но для тебя будет лучше, если ты произнесешь это вслух. Станет легче, и ты сможешь смотреть на него спокойно. И примешь его помощь как должное.

– Иван – сын Нисевича, – четко выговорила Коваль. – Я потому и боялась смотреть ему в глаза, они у него такие же, как были у Дениса. Он ведь и отчество мне назвал, хотя и сказал, что не любит, когда к нему так обращаются. А фамилия у него от отчима, Денис мне говорил, перед тем как… – Она запнулась, и Ветка помогла:

– Не мучайся, я знаю, что с ним случилось. Тебе полегчало?

– Ты знаешь, да, – с удивлением заметила Марина. – Это очень странно, но мне на самом деле стало легче. Как груз с плеч упал.