Охота на некроманта

Вставший полз гигантским крабом: не спешил, двигал пластины брони под плотной как брезент кожей, и так увлекся укреплением себя с фасада, что про брюхо забыл. Егор вскинул автомат, поблагодарил собственное предвидение за то, что прихватил расширенный магазин, и задержал дыхание, выцеливая.

Но в четвертый раз выстрелить не дали: сбоку мелькнуло, осыпало землей, запорошив глаза, и тут же вслед за этим, пока он протирал зенки, врезало со всей дури по ногам.

Боли почти не было — так, отголосок от удара. Только стоять почему-то сразу стало невозможно, и Егор упал ничком на пыльную дорогу, едва успев выдернуть автомат из-под живота.

Сзади защелкало, хрустнуло, и левое плечо пробило насквозь костяным шипом.

Кажется, Егор заорал, потом захрипел, когда расширяющийся к основанию шип двинулся дальше, разрывая мышцы и разрубая с хрустом кость.

В голове сквозь пелену боли всплыло то самое гудение и вспомнились слова одноногого лектора, который читал им в учебке вводную в некромантию:

— На погосте должно быть тихо. Тогда там порядок. Есть звук — есть клиент. Прохлопал звук — считай, помер. В учебниках про это вам не напишут, это слышать надо. Ушами, которые под ребрами. Не услышал — сдох. Ну, или как я…

Прав был умный одноногий лектор. А двуногий Егор — нет. Отвлекся, проморгал, прослушал.

И вопил первый клиент не просто так — глушилкой, гад, сработал. Закрыл второго, замаскировал, паскудина костяная.

Выходит, Егор, как лох из гражданской СПП, на одну печать двоих цепанул — под новой могилой лежало еще тело. И встало.

Вот почему аверс лопнул — на двойной подъем совсем другой запас прочности нужен, да и категории у Егора не хватало — тут требовалась стабильная пятая, а он только месяц назад шестую получил. С испытательным сроком.

И теперь станет он со своей условной шестой стабильным покойником — ни поднять, ни уложить.

Самый важный вопрос сейчас: в кого вторая тварь вывернулась? Если встала на четыре лапы или на восемь — еще есть шансы. Четырехлапый хоть и сильный, но спросонок медлительный: закогтить может, но размажет не сразу, будет долго собираться, вес наращивать. Да и паук к четырехлапому близко не подойдет — будет держать дистанцию. Не любят они рядом стоять.

Егор нащупал курок и приготовился к рывку: шансов было с гулькин хер, но скопытиться вот так, по собственной глупости — да пошло оно все! Он еще Роме морду не набил. Только ради одного этого стоило побарахтаться.

Шип двинулся обратно и вышел с мерзким чавканьем.

Егор заорал, дернулся вперед, рванулся и, уже падая на спину, почти не глядя, наугад выпустил очередь в темную тень перед глазами.

Тень качнулась, наклонилась и потянула автомат на себя, ухватившись прямо за ствол.

Металл застонал, заскрежетал.

Егор снова нажал на курок, уже обреченно, заранее зная — бесполезно. Такую патроном на пять сорок пять не успокоишь. Эту заразу вчетвером берут, на измор. С высшей категорией.

У тени на голове ветвилась корона, прорастая сама в себя. Острые зубцы находились в беспрерывном движении и напоминали змей, сновали туда-сюда, подныривали друг под друга, изгибались. На тонком скуластом лице застыло выражение полнейшего удивления. Голубые, кислотно-яркие глаза смотрели с детской обидой. Короткая, закрытая броней шея немного портила общую картину — словно вставшая клиентка сильно замерзла и изо всех сил втягивала голову в плечи.

Не четыре и не восемь. Две ноги. Дама в полном вывороте.

Определенно, сегодня самый дерьмовый день. Дерьмовей не придумаешь. Зато перед смертью у Егора есть все шансы полюбоваться на один из самых редких видов вставших. Правда, опытом поделиться будет не с кем.

Вторая пара когтистых рук, не обращая внимания на плюющееся свинцом оружие, ухватила Егора за бедро и рванула вверх, подбрасывая.

Полет был коротким и закончился прямо у паучьего брюха.

Автомат остался лежать там, у ног твари.

Дама оказалась высоченной, под два метра, и шестирукой, как индийская богиня на обложке книжки с мифами. Две руки — анатомически верные, две росли из живота, там, где у нормальных людей печень, и еще одна пара — мощные и короткие — по бокам на поясе. Все шесть заканчивались конусами шипов, один из которых был уже бордовым от крови.

Обычные пули для такой гадины — что щекотка, и заводские печати ее даже не замедлят.

А ведь Рома носил с собой бронебойку… Все хвастал: мол, у меня на все случаи, хошь на даму, хошь на короля. Гребаный придурок, не мог прийти вовремя!

Зато пришла боль.

Егор даже сначала не понял, что это она — словно молотом ударило в открытую рану, мгновенно перекрывая дыхание. Перед глазами потемнело, затошнило, а потом все внезапно прекратилось. Боль осталась, но из безумной стала терпимой, только под переносицей зачесалось, точно туда пуха засунули, и под задницей стало мокро.

Егор сплюнул кровь в серую дорожную пыль.

Паук зашелестел броней, переступил лапами, пятясь, будто тоже опасался дамы. Как оказалось, правильно: она бесшумно и молниеносно возникла сбоку, и Егор сквозь муть увидел второе редчайшее зрелище за сегодняшний вечер — как вставший размазывал вставшего.