Охота на некроманта

Дама управилась быстро, секунд за двадцать. От бывшего блатного клиента остались только куски панциря и куча пульсирующей слизи, которую все равно следовало упокоить. Но делать это предстояло явно не Егору.

Потому что его схватили и швырнули еще раз, опять на живот. Сверху зашелестело, заскрипело, раздался легкий неритмичный стук, и следом за ним в уже развороченное плечо снова ударил шип.

Егор захрипел и выгнулся. Почему-то никак не удавалось потерять сознание. Или он уже потерял его, и ему все мерещилось? Ресницы слиплись, их залило чем-то густым. С трудом получилось раскрыть глаза, но мир оказался перевернут. Откуда-то из невообразимой дали к нему по аллее бежал Рома и, похоже, что-то орал.

Это он зря силы тратит, отвлечь не выйдет. На то она и дама. Целеустремленная сука.

Рома, не притормаживая, сдернул с плеча автомат. Бежать ему оставалось метров пятьдесят.

Со звуками творилось странное, уши словно ватой заткнули. Егор слышал, как бьют тяжелые ботинки Ромы по гравию, поднимая пыльные облачка, как со свистом дышит напарник, как со скрежетом меняется стандартный рожок с патронами на тот, особенный, с синей печатью, а вот крика не слышал.

Что-то сильно ударило сзади по плечам.

Опять стало очень-очень больно, а потом темно.

И все закончилось.

Глава 1. Лука

Заснуть не удавалось.

Грыз назойливый червяк беспокойства. Не проходило ощущение: где-то что-то случилось, или скоро случится, или случается прямо сейчас. Что-то фатальное и непоправимое, после чего небо покажется с овчинку, а жизнь с фитилек.

А он тут пьет, вместо того чтобы разруливать.

Лука снова плеснул себе на два пальца коньяка в чайную чашку и нажал кнопку включения на пульте телевизора. Топать через полквартиры до бара за бокалом было лень. В таком возрасте и статусе можно себе позволить пить коньяк из чего угодно, хоть из блюдца — репутации не испортишь.

На экране замелькали яркие кадры рекламы. Звук Лука включать не стал. От голосов тошнило. Начальство сегодня так качественно вытряхнуло из него все нервы, что даже напиться теперь по-человечески не получалось.

Павел, директор ЗАО «Служба Последнего Пути», вызвал его с раннего, по рабочей мерке, утра — около трех.

И начал компостировать мозг с абсолютно несвойственной ему европейской педантичностью. Сначала порешали стандартные вопросы по поводу снабжения. Потом сверили графики отпусков, чем сроду не занимались. А уж когда дошли до обсуждения заказа канцелярии для бухгалтерии, Лука не выдержал. Встал из неудобного, но модного кресла, открыл дверь, проверил, на месте ли секретарь и не топчется ли кто на пороге, и захлопнул замок. Дошел до единственного в кабинете окна, осмотрел стекла и рамы, потом достал из кармана подаренную приятелями коробочку «с шумом», включил, развел руками и сказал:

— Уж извини, вентиляцию проверять не полезу, но вроде с этим нас никто не прослушает. Излагай. Ты чего дерганный? Конкуренты? Хреновый заказ? А то я не понял — ты работу обсуждаешь или завещание пишешь?

Лука уселся обратно, приняв вид доброжелательной акулы.

Павел, напротив, из своего директорского кресла выполз и залез в сейф, который служил по совместительству баром. Ибо ценнее коллекционного виски в кабинете директора коммерческой СПП ничего не водилось: важные документы хранились в бухгалтерии, доклады работников — в виртуальном учетнике, деньги — на счетах в банке. Еще ценным было содержимое головы Павла, но оно хранению в сейфе не подлежало по причине постоянного использования.

— Кажется, чисто в вентиляции . Никто не слушает.

— А чего ты мне тогда уже сорок минут солому в уши пихаешь? Давай еще расход мыла и туалетной бумаги на каждого сотрудника посчитаем. Тоже дело. А то чего у нас подтирание задниц на квадратный метр рабочего времени не посчитано.

— Да прах его знает. Ощущения поганые, — признался Павел и пригладил волосы.

Толку от этого было чуть — короткий белобрысый ежик как стоял вертикально вверх, так и остался. Внешность у директора была совершенно противоположной должности. Такому бы не в кресле сидеть, а лет двадцать назад в трехсотом мерсе дела решать — широкий, с шрамованной переносицей, почти отсутствующей шеей и ломанными ушами боксера. Парадоксально было то, что к внутреннему содержанию внешность не имела никакого отношения. Павел, кроме армейской службы и КМС по боксу, имел еще две вышки — по некромантии и юриспруденции — и второй упокойный разряд. То есть стоял на шажочек позади начальника местной некроментуры.

— Вроде и говорить нечего. Я ж не баба — делиться с тобой дурными предчувствиями. Дорогой, мне приснилась красная лошадь...

— Не баба однозначно, не перепутаешь даже в темноте, — Лука демонстративно показал руками директорский размах плеч. — Заканчивай душу ковырять, директор. Не первый год работаем. Что за лошадь тебе покоя не дает?

Работали вместе действительно долго — двенадцать лет.

Павел родился тут, потом рванул учиться в столицу, а спустя девять лет вернулся. Вернее, его «вернули». Отсадили блондинистого широкомордого крокодила от золотых рыбок. Во избежание.