Отец Люси удалился, позволив наконец женщинам войти в таверну.
Люси озиралась в поисках Себастьяна, но его почему-то нигде не было видно. У нее отлегло от сердца — хоть в чем-то ей повезло сегодня. Она подошла к Мэри Лиз и с улыбкой спросила:
— Может, принести вам чего-нибудь выпить? У нас есть пиво, лимонад, безалкогольный ячменный напиток и несколько бутылок кока-колы.
Ответ Мэри Лиз не удивил Люси. Поджав губы, она ответила:
— Благодарю вас. Я бы предпочла лимонад.
Люси стала принимать заказы от других гостей, а Мэри Лиз и ее спутниц окружили члены городского совета. Приблизившись к бару, Люси увидела, что Дасти и Мерри, прислонившись к стойке, пьют пиво. Они мирно беседовали, и теперь Мерри, казалось, ничего не имела против манер молодого человека.
Через несколько часов Люси уже валилась с ног от усталости. В конце концов она решила устроить себе небольшую передышку и выйти на несколько минут на свежий воздух. Но тут мэр Мэтти Джерди постучала ложечкой по пивной кружке и закричала:
— Речь, речь, речь!
Мэра поддержали члены городского совета, и Мэри Лиз, встав из-за стола, поднялась на сооруженную специально для нее кафедру. Величавым жестом она успокоила аудиторию и с торжественным видом проговорила:
— Благодарю вас! Благодарю за поддержку и за этот чудесный вечер, который вы устроили в мою честь. Хотя я и не предполагала, что он состоится в таверне. Я получила огромное удовольствие от этого великолепного праздника, но все же должна заявить: это мое первое и последнее появление в подобном заведении!
Некоторые из женщин засмеялись, а мужчины засвистели. Не обращая внимания на реакцию аудитории, Мэри Лиз продолжала:
— Сегодня я здесь не для того, чтобы произносить речи. Если же вы желаете узнать, что я думаю о грядущих президентских выборах, то приглашаю вас всех в четверг в здание муниципалитета, где состоятся политические дебаты. Там я постараюсь объяснить вам, почему наше правительство больше не является народным правительством, и почему властью в стране завладел Уолл-стрит!
В зале зашумели, но Люси не могла сказать, был ли это гул одобрения или рокот недовольства. А Мэри Лиз тем временем спустилась с кафедры.
В тишине и полумраке кладовой Себ читал письмо от Билли из Денвера.
Себастьян вполголоса выругался. Кейт! Только ее здесь не хватало! Неужели эта женщина и в самом деле может сесть в поезд и приехать в Эмансипейшен? Нет-нет, хотя Кейт немного помешанная — но не до такой же степени!
Забыв на время о Кейт, Себ внимательно наблюдал за гостями, вернее, за одной из спутниц Мэри Лиз. Он годами мечтал об этом мгновении и много раз репетировал то, что выскажет матери, когда они наконец встретятся, но теперь, когда долгожданный момент настал, ему хотелось избежать этой встречи. Наконец гости начали расходиться, и у Себа отлегло от сердца. Внезапно к нему подбежала Люси.
— А я везде тебя ищу. — Ее влажные от пота пряди прилипли к вискам, а нарядное желтое платье было заляпано всеми видами напитков.
Впервые за весь день Себ улыбнулся:
— Ну вот, ты нашла меня. Что дальше? Чего ты хотела?
— Не я, а Мэри Лиз. Она хочет поблагодарить тебя за то, что ты организовал этот прекрасный вечер. Как это мило с ее стороны!
Себ невольно поморщился. Неужели ему еще придется выслушивать от этих женщин слова благодарности? Он пытался придумать уважительную причину, чтобы отказаться от встречи, но Люси, взяв его за руку, сказала:
— Быстрее, тебя ждут.
И как всегда, Люси не оставила ему выбора — она потащила его к парадной двери. Когда они уже подошли к группе женщин, их перехватила мэр Мэтти Джерди.
— Наконец-то, Себ! — воскликнула она. — Я хочу представить тебя Мэри Лиз. Вот, познакомься…
И тотчас же женщина в черном платье протянула ему свою костлявую руку.
— Благодарю вас за чудесный вечер. Очень приятно было познакомиться… Себ. Так, кажется, ваше имя?
Слушая, что говорит Мэри Лиз, Себ краем глаза наблюдал за матерью.
— Полное имя — Себастьян, — ответил он.
А мать даже не моргнула своими серыми глазами, которые были так похожи на его собственные…
— Ах, Себастьян? — Мэри Лиз изобразила улыбку. Пристально взглянув на мать, Себ выразительно произнес:
— Да, Себастьян Коул.