Охота на Нострадамуса

– Ну и заваруху он сейчас затевает, – фыркнул Муни. – Чую, денек сегодня будет насыщен событиями. А чем еще все закончится?

– Вот видишь. Это замкнутый круг. Из него нет спасения.

Внимательно на нее посмотрев, Муни одним глотком допил свой кофе.

– Неужели ты не устал?

– От чего?

– От всех этих изменений, скачков?

– Не знаю. Поначалу все было интересно и в первый раз. Здорово ощущать, что от тебя что-то зависит, что ты в любой момент можешь примчаться на белом коне и поставить все с ног на голову. А потом… Сложно сказать. В любом деле в определенный момент рано или поздно наступает рубеж, когда уже поздно сдавать назад. Маховик запущен, и осталось идти до конца. Да и в конце концов, что я еще умею делать?

– А ты никогда не хотел направить возможность все изменить для себя, – Кейт, наконец, смогла сформулировать то, что ее мучило. – Для своей семьи?

– Не знаю. Может быть, и хотел бы. Но, во-первых, нам это запрещено уставом, а во-вторых, у каждого своя судьба.

– Нет, – покачала головой Кейт. – С тех пор как начали действовать мы, уже нет. Это самообман.

– А сама ты чего хочешь?

– Не знаю. Уже не знаю. Отец… если бы мама была жива.

– Идиоты! – вклинившись в разговор, подошел Синиз и, поправив подтяжки кончиками больших пальцев, рухнул в кресло рядом с итальянцем. – Бюрократические крысы!

– Дурные новости, босс? – почесал переносицу Муни.

– Палец о палец не ударят, но не забудут спросить результат. Они думают, что у тех гадов куриные мозги, и предлагают ограничиться охраной аэропорта.

– Нехорошо, – оценил итальянец, переглянувшись с потягивающей кофе Кейт.

– Да ты, черт возьми, телепат! – в привычной удивленно-ехидной манере рявкнул начальник. – Если эти остолопы не пошевелятся, это будет самая короткая операция за все время моего руководства. – Нервически фыркнув, Синиз заметил бутылочку рядом со стаканом Муни и, прочитав этикетку, открутил крышечку, сделав добрый глоток. – А мне этого, черт возьми, ой как бы не хотелось, верите, нет? Я запросил все, что можно, теперь дело за ними. Либби, ты как? – Он внимательно посмотрел на подчиненную, хмуря брови, словно отец, требующий у дочери отчета о том, что она делала вечером. – Понимаю, на похоронах и то веселее. Но ничего, сегодня кое-кто у нас послушает блюз от настоящих чикагских парней!

Посмотрев на Синиза, который грозно шевелил усами под раздувающимися ноздрями, словно изготовившийся к схватке жук, Кейт впервые улыбнулась. Засидевшийся по кабинетам начальник явно испытывал охотничий азарт от предстоящей поимки террориста.

– Может, не стоит перегибать? – поинтересовался Муни, переплетя пальцы на животе. – Нам всего-то нужно не дать самолету взлететь. Обыщем салон и комнаты персонала, возьмем нашего парня, и дело с концом.

– Один раз уже обыскали, – в ответ проворчал начальник. – Раз уж пришлось расхлебывать все за вас самому, хоть сейчас не говорите под руку. Я выпотрошу этот аэропорт наизнанку, а если потребуется, по винтику переберу. Чего бы это ни стоило и сколько бы времени ни заняло.

– Сэр, министр, – рядом с креслом появился помощник, протянувший Синизу телефон.

– Привет, Билл. Да, я все понимаю. Нет, это не учения. Если не пошевелимся к полудню, у нас будет столько дерьма, что лопат не хватит. Да. Под мою ответственность. Пусть присылают все, что есть! – сморщившись от выпивки и немного послушав, рявкнул тот в телефон. – Да хоть Джона Маклейна, мне все равно!

– «Джи-Эф-Кей», говорит сто один ноль Чикаго, просим разрешение на посадку, – переключив несколько рычажков на консоли в кабине пилота, запросил аэропорт капитан корабля. – «Джи-Эф-Кей», говорит сто один ноль Чикаго, просим разрешение на посадку.

Через короткую паузу в наушниках раздался ответ.

– Отлично, вас понял, – кивнул пилот и переключился на внутреннюю связь. – Все, ребята, по насестам, садимся через пятнадцать минут.

– Начинается, – вздохнул Муни и, поерзав в кресле, поправил кобуру.

– Да, – тихо согласилась Кейт, не зная, что еще сказать, и сглотнула кофейную горечь во рту. – Начинается.

Боевого настроя не было, вдобавок внутри вновь начинало шевелиться непонятное чувство, к которому неприятно примешивалась то ли неуверенность, то ли страх. Промокнув вспотевшие пальцы салфеткой, она затолкала ее в подстаканник кресла и вновь посмотрела в иллюминатор, на который стали медленно наползать облака. В животе разлилось привычное ощущение пустоты – самолет заходил на посадку.

– А у них тут погодка что надо, – оценил пейзаж за окном выбравшийся из-под пледа Паташик, и в его очках отразились лучи солнца.

Кейт наблюдала, как заиндевевшая россыпь снежинок стремительно тает, расползаясь по иллюминатору косыми полосами воды. Подсвеченные восходом тучи, поглотившие самолет, походили на вату, которую пропитала кровь.

Все начиналось сначала.

* * *

Это была нелепая квартира, без отделки и уюта. Место, где человеку полагалось ночевать, а не жить.

Дениел лежал на кровати и смотрел на забранный в пакет костюм бортинженера, доставленный вечером из химчистки, который висел на дверце шкафа. Завтра.

Потерпи, Лиз. Осталось совсем чуть-чуть.