Охота на оборотня

— Пули его не возьмут.

— Еще как возьмут.

— Нет, нет, пули его не берут, — Лу отчаянно отрицательно затряс головой из стороны в сторону.

Иван изворачивался, почти уже высвободился из объятий Джорджа, но Ортону все еще удавалось удерживать его в партере. С одеяла сочилась кровь. Джордж нанес удар кулаком в область затылка Ивана.

— Если все так просто, как по-вашему, не пора ли ему уже вырубиться от потери крови? — oбратился он к копам.

Те оставались в исходном положении. Белый парень поднес ко рту рацию:

— Прием. Где подкрепление, мать вашу?

Лу чувствовал, что оборотень вот-вот вырвется. Вот же дерьмо, сейчас уйдет… сейчас уйдет.

— Да залезайте же наконец и помогите нам! — крикнул бородач копам. Сейчас бородача мало интересовало, что его могу арестовать. Если подсунуть копам Ивана и воспользоваться временным замешательством стражей закона, Лу и Джордж смогут сделать ноги.

Но, копы, надо отдать им должное, попались не дураки и не покидали свои позиции.

Иван тряс головой, почти скинул с нее одеяло. Лу начала овладевать паника. Удержать зверя не получается.

— Бросьте мне наручники, — крикнул он. Интересно, а наручники еще используют, или их заменили эти пластиковые ленты?

— Да прекрати же ты дергаться, тварь проклятая! — Джордж просунул одну руку в карман, достал ключи от фургона и яростно вонзил один из них Ивану в шею.

Ивану тем временем удалось оторваться от пола. Джордж все еще был на его спине, не отпуская хватку, но ликантроп смахнул с себя мужчину. Лу набросился на оборотня, но сумел только схватить его за лапу. Зверь одним движением освободился из захвата.

Иван с торчащей из шеи связкой ключей устремился в сторону копов. Полицейские открыли огонь, каждая пуля слегка отбрасывала ликантропа назад, но сбить с ног не могла. Иван ударил клешнями по стеклу и понесся на копов. Лапы зверя обрушились на блюстителей порядка. Достаточно было одного удара. На каждого. Иван уходил. Молодые копы на асфальте извивались и орали от боли.

Ну говорили же им, что пули не помогут.

Глава XVIII. После бойни

Когда Мишель приняла решение не убегать, девушка задумалась, чем она отличается от «охотников за смерчами»[13]?

А ведь эти охотники за смерчами — идиоты. Вот кто в своем уме специально поедет туда, где прогнозируют шторм? Зачем для сводки ехать на место урагана и устраивать оттуда прямой репортаж? Или делать фото в зоне боевых действий, когда рядом с тобой взрываются снаряды? Как только она не проходилась в своих словесных эскападах по этим придуркам, когда смотрела новости по телевидению. Мишель комментировала этот идиотизм даже смотря телевизор в одиночестве, разговаривая сама с собой. Не хочешь утонуть в своей крови — нечего лезть в аквариум с акулами. Хочешь побесить крокодила — не предъявляй потом кому-то, что осталась без руки.

И что же сейчас делает она? Джордж и Лу отпускают тебя. Нужно рвать когти, как можно дальше от этого места. От этой захватывающей драматической истории к скучным безопасным будням. Найти больницу, где плечо обработают, наденут на него повязку, забинтуют. Отпраздновать чудесное спасение бутылочкой вина. Вторую выпить за то, что она не беременна и отскочила от этой истории. Вместо всего перечисленного она стоит на углу парковки и наблюдает, как ее похитители входят в бар.

Интересно, а Иван уже там? Скорее всего, навряд ли. Он должен подумать о том, что Джордж и Лу могут прихватить с собой дюжину копов. Так что вполне разумнее с его стороны пропустить мужчин вперед, осмотреться и далее уже действовать по ситуации.

По прошествии нескольких минут Мишель получила подтверждение своей теории (если не предположить, что Иван по какому-то недоразумению опоздал на встречу). Девушка к тому моменту спряталась за пикапом и увидела, как ликантроп въезжает на стоянку. А откуда у него машина? Ох как она надеялась, что в кузове не лежит свежий труп.

Иван дважды объехал здание Таврены, припарковался на ближайшем ко входу месту и направился в бар, Мишель подкралась чуть ближе к зданию.

Конечно, у девушки был свой интерес. Ее история. Ее книга. И нужно было знать, что же случится дальше. Ох, да я была просто в ужасе, — скажет Мишель нанятому для написания ее труда «литературному негру». — Мне в жизни не было так страшно. Каждая клеточка моего тела, частичка разума словно кричала: «Убирайся подальше оттуда». Но я не могла.