Охота на оборотня

К демонам или бесям отношение было неоднозначным. Простые люди плевались через левое плечо, свято веря, что непременно попадут в наглую бесовскую харю. Храмовники вещали о демонах, искушающих грешную душу и настоятельно советовали не блудить, не пить, не курить, не сквернословить, и прочие, прочие «не». Маги умудрились составить классификацию бесовских сущностей. Помимо всего прочего, на них оказалось весьма удобно сваливать всевозможные тёмные делишки. Даже резню во время ночи Алой Волны списали козни зулле – демонов безумия. Считалось, что порождения Бездны способны получить власть лишь над душами тех, кто верит в их силу и боится. Вилль Винтерфелл чихать хотел и на Иллиатара, и на бесей. Он верил в Пресветлую Богиню и абсолютно не беспокоился за чистоту своей сущности. А боялся огня… И драконов. Тех самых, вымерших много столетий назад.

– Дела душевные оставьте ищущим, – стихом из вирши строго сказал Грайт. – А твоя задача – поймать убийцу. Три дня.

Последние слова градоправитель произнёс отчётливо, словно скрепляя договор невидимой печатью. Мужчины синхронно кивнули и пошли прочь, по своим «сурьёзным» делам, а молодёжь какое-то время задумчиво смотрела им вслед.

– Не всё так плохо, у нас, по крайней мере, есть три дня, – произнёс, наконец, эльф.

– Я тоже магов не очень-то люблю, хотя… Магия – это сила! – вздохнула девушка.

Вилль мысленно прикинул, как бы ей разъяснить потолковее. Из всех горожан только Радда понимала его эльфийские рассуждения, остальные предпочитали кивать не впопад и благоговейно вздыхать: «Мудрёно-то как! Не по-нашенскому речёт!» Капитан всё же решил рискнуть и, не спеша, подстраиваясь под меленький шаг Алессы, зашагал к дому.

– Сила? Хм… Представь себе летний ромашковый луг. Над цветами тучами вьются пчёлы и мохнатые шмели, бабочки… Здравствуй, Сидор!

Алесса тоже улыбнулась, приветливо кивнула приподнявшему шапку гному-кузнецу и насмешливо сморщила нос.

– Какие бабочки, Арвиэль? Сейчас только мухи летают, да и те белые!

– Бабочки порхают, яркие, пёстрые, легкомысленные. Для них одно лето – это целая жизнь, и они должны успеть ею насладиться, – невозмутимо продолжал эльф. – Я прихожу на этот луг и собираю букет, скажем, для тебя. А ты?

– Удивлюсь! А потом в чай заварю!

– Да, доверила баба зайке капусту шинковать!

– Ну, хорошо, хорошо! Мне будет приятно.

Эльф немного помолчал и осторожно, вкрадчиво спросил:

– А если я тебя попрошу об обратной услуге? Скажем, чаем напоить? А вдруг мне захочется сделать приятное не только тебе, но и кому-нибудь ещё. Я оборву все цветы с луга и раздарю сотне других девушек. И каждый раз буду получать что-нибудь взамен.

– Чай? Обопьёшься! А ты – бабник!

– Нет, Алесса, – вздохнул Вилль и принялся насвистывать гномью плясовую.

Знахарка насупилась и засунула руки в карманы. Девушка видела, что эльф чем-то разочарован, но причины понять не могла. Что он вообще пытался объяснить? Алесса окинула взглядом пока ещё холодную, белую улицу, дома с плотно закрытыми ставнями, пушистые шапки на крышах. Зелёная красавица прилетала в Северинг вдруг, в расписной карете, запряжённой тройкой каурых лошадей-месяцев. Следом за ней, заливисто лая, неслась свора верных гончих – быстрых звонких ручьёв. В ночь на первое славицу посидят две сестры за одним столом, выпьют за урожайный новый год и посмотрят на разряженых северингцев да на праздничный салют. А с рассветом свистнет звонко Ледяная Дева, и умчит её тройка белых вихрей – только снег из-под копыт…

«До праздника три недели осталось, – думала знахарка. – Днём всё распродам, а ночью повеселюсь, салют посмотрю… А потом капель, ручейки разбегутся, ромашки на лугу вырастут…» Девушка представила себе лужайку – белую-белую, а по краям – берёзки. И – звон, щебет. Птицы, осы, пчёлы… Бабочки яркими красочными брызгами на цветах, как на листе бумаги… Представила, и внезапно обернулась.

– Вилль, но если ты сорвёшь все ромашки, то ведь тогда и луга не станет? Не будет цветов… и пчёл, и бабочек… Станет пусто?

Капитан приостановился и недоверчиво изогнул левую бровь. Неужели поняла? Алесса смотрела на эльфа изумлённо, она ещё не успела до конца осознать то, что сказала.

– Да, Алесса, станет пусто. Природная Магия – как этот луг, она велика, но не бесконечна. Каждый колдун возьмёт по крохотной капле, но если их собрать все вместе, то получится много. За десять-двадцать лет мало, что меняется, незаметно… А за сто, тысячу лет? Колдунов хороших мало, они и в золоте, и в почёте! Зачем им думать о будущем, если сладко пожить хочется сейчас? При помощи магии люди продлевают себе жизнь, заставляют деревья плодоносить по четыре раза в год, колдуны выводят всё новых монстров. Экспериментируют, понимаешь ли! А в больших реках всё чаще топляки вместо русалок заводятся, а в лесах – чащобники. Колдун на кладбище обряд какой проведёт, а потом по всей округе лопари[13] расхаживают. Природной Магии всё тяжелее уберегать Неверру от нечисти, а её черпают, черпают… Это же не колодец – новой водицы наутро не прибавится!