Охота на охотника

А голова, конечно, болела, но не сказать, чтоб так уж сильно. И целитель сказал, что рана рубцуется нормально, стало быть воспаление и смерть в ближайшее время Стрежницкому не грозят. Он дошел по стеночке до двери, а там и в гостиную выбрался.

Опустился в кресло и ноги вытянул.

Надобно будет попросить, чтобы одеженки какой-никакой принесли, а то виданое ли дело, в одной рубахе сидеть. Вон, пол леденющий, еще и сквозит.

И вид непотребный.

Меж тем засовы заскрипели, застонала дверь, впуская гостя, а Стрежницкий даже привстал, приветствуя оного.

— Отдыхать изволишь? — с некоторым недовольством поинтересовался князь, выглядевший так, что Стрежницкий язык себе прикусил, чтобы не посоветовать отдых в соседней же камере. Небось, в тут их хватит.

Князь огляделся.

Поморщился.

И упав в соседнее кресло, тросточку отставил и голову руками обхватил. Пожаловался:

— Болит.

— Выпить нет, — сочувственно ответил Стрежницкий.

— А помогает?

— Неа… но на душе становится легче.

Князь осторожно кивнул.

— Где это вас? — Стрежницкий и сам бы выпил, к примеру воды, но треклятая слабость изрядно мешало.

— Да… сходил в подземелья… неудачно.

— А…

— А ты, как погляжу, и на месте приключения находить умудряешься.

Стрежницкий виновато развел руками и пожаловался:

— Твой молодчик меня и слушать не захотел. Добре, хоть сюда упек, а то сперва хотел прямо в тюрьму. Теперь меня убийцей считать будут.

— Всенепременно будут, — пообещал князь Навойский, голову запрокидывая. — Пошло девицу застрелил, ирод?

— А пошто она меня пугала?

Суда Стрежницкий не боялся, да и вины за собой не чувствовал. Девицу было немного жаль, но сама виновата, небось, ее никто в покои чужие волоком не волок, да и внушать честному человеку всякие глупости не заставлял.

— Рассказывай, — велел князь.

Стрежницкий и рассказал. А что, ему не жаль.

— Я тут посижу, — сказал он в завершение. — Только пусть одежи принесут какой. И книг, а то без книг тут тоска смертная… и вообще… скоро это все закончится?

— Должно…

Князь раздумывал.

Небось, тоже ломал голову, с какой такой напасти девице Стрежницкий понадобился, и какое к этому отношение имеет покойная Марена. Оно ведь как, будь Стрежницкий ближником царевым, тут бы можно было использовать, но ведь он во дворе так, овца паршивая…

— Как закончится, — Стрежницкий лицо потрогал. — Женюсь… найду какую небрезгливую. Или личину вот закажу себе. Думаешь, сделают?

— Думаю, лучше и вправду небрезгливую поищи.

Это-то то верно, только… где ее взять, такую, чтоб не брезгливая, не пужливая, да еще и характер его, Стрежницкого, препоганый выдержать способна была. Нет, лучше уж прикупить кого из бедных, благо, денег у Стрежницкого имеется.

Он ей поместье.

Наряды.

Выезд и драгоценности, и что там еще надобно для счастливой семейной жизни. А она Стрежницкому сыновей пару матушке на радость и ему в утешение. Стрежницкий слышал, будто дети, если с уродством рядом живут, то к нему привыкают легче, нежели взрослые. Глядишь, и не станут сыновья батьку родного чуратьсся.

— Уеду…

— Хрен тебе, — князь Навойский кукиш скрутил и под нос самым неблагородным образом сунул. — А не уеду. У меня людей нормальных и без того немного. Будешь моим заместителем.

Стрежницкий несколько растерялся, но палец в дырку сунул и заметил:

— Мне, за между прочим, мозги прострелили.

— У тебя, за между прочим, они хотя бы изначально имелись.

Спорить с начальством было себе дороже. Но Димитрий, чувствуя внутреннее несогласие подчиненного, миролюбиво предложил:

— Покои во дворце выделим нормальные. И дом поблизости. Хочешь?

— У меня есть.

— Видел я, что у тебя есть, того и гляди рассыплется. Ладно, тогда реконструкцию за государственный счет. Только за реконструкторами следить сам станешь, чтоб все не разворовали.

На том и договорились.

Глазницу Стрежницкий почесал кончиком пальца и вздохнул: а девицу в невесты искать придется. Вот только где их ищут-то?

…покойная лежала в мертвецкой и была все так же мертва, как и накануне. За прошедшую ночь тело успело задеревенеть, а заодно уж раны почернели, сделавшись еще более уродливыми. Вот же…

Димитрий узнал Лужнину, которая происходила из рода весьма почтенного, но не древнего.

Впрочем, некогда состояли Лужнины в тесном родстве с Уложевичами, а те уж верной опорой трона считались. До того верной, что старший сын их, Игнат, взял да и погиб вместе с царским семейством, хотя уж его-то возле арестованных не держали.

Сам прилип.

И вот теперь не отпускала Димитрия мысль, что не просто так прилип. Он ведь магиком был и не из последних, впрочем, как почти все приближенные, только если Затокин целительством занимался, то Уложевич — огневик. С огневиком из древнего роду сладить не так просто.

Мог ли он…

…из любви, не иначе.

…только вот к кому? И… что это за любовь, которой хватило лишь на одного человека? Или… так оно и задумывалось? Бывший император был известен своим упрямством, возможно, до последнего момента он и не верил, что опасность есть. А императрица всецело доверяла мужу.

…но тогда дети.

…детьми они не стали бы рисковать. А значит…