Охота на охотников

— Так время-то какое было? — я пожал плечами. — Кругом беспредел. А я еще и таксистом работал. Зона риска. Между прочим, прошу заметить, по всем моментам признан невиновным, а из дурки меня выперли, как симулянта. А к чему вы эту бумажку зачитали?

— Да так, — Зуев тоже пожал плечами. — Чтобы яснее стало, с кем дело имею. И чтобы вы поняли, что я о вас все знаю. Ну что ж, Михаил Семенович, расскажите, если не сложно, что же там вчера произошло. В деталях, будьте любезны.

Я еще раз повторил то, что видел. Следователь меня внимательно выслушал, не перебивая и время от времени чиркая что-то на обычном листке, потом хитро прищурился и спросил:

— Что же это получается? Вы, ранее неоднократно привлекавшийся за буйный нрав, во время этой заварушки так испугались, что даже пошевелиться не могли?

— Не испугался, а растерялся, — поправил я. — Старею, наверное. А вообще, что я, по-вашему, должен был делать? С голыми руками лететь выручать Иванца? Которого знаю без году неделя и который мне не кум, не сват и не брат? Он, между нами, мне вообще не нравится. Это, конечно, не повод бросать его на верную смерть, только и свою жизнь ради такой личности отдавать глупо, согласитесь?

— Не знаю, не знаю, — загадочно протянул Зуев. — Не срастается у меня что-то. Нехарактерное для вас поведение, вот что странно. Зато шеф ваш, вам несимпатичный, говорит, что это, скорее всего, именно вы навели на него грабителя.

Я хотел было упасть со стула от удивления, но даже на это сил у меня не хватило. Единственное, что я смог — это проблеять:

— Не понял…

— А чего тут непонятного? — Зуев зловеще усмехнулся. — О том, что Иванец будет перевозить деньги, знал очень ограниченный круг лиц. Но со всеми этими людьми он, как уверяет, знаком не один год, и доверяет, как самому себе. Будь они наводчиками, давно бы прокололись — не в первый раз при них крупные сумму перевозит. А вы в фирме проработали только три дня, и тут — бах! — ограбление. Забавное, как вы говорите, совпадение. Не находите?

— То есть я идиот, да? — уточнил я. — Не успел выйти на работу, как устроил ограбление, а после этого остался в городе, у всех на виду — берите меня еще тепленьким?

— Может быть, вы таким образом хотите отвести от себя подозрения? — парировал Зуев. — А может, действительно идиот. Вас же пару раз направляли в психушку.

— Я отбыл! — прорычал я. — Я на свободе с чистой совестью.

— А вот с этим мы и будем разбираться — какая у вас совесть. Видите ли, я почему-то больше склонен верить вашему директору. Очень странно, что на третий же день вашей работы произошло это ограбление. Еще более странно, что вы не захотели сразу вызвать милицию…

— Да я не умею с мобилы!

— Это о себе любой дурак сказать может. А вы не хотите подумать и сознаться во всем?

Я посмотрел на него, как на ненормального. Все равно, что у приговоренного к смерти спрашивать — может, сами себе башку отрубите?

— Нет уж, — проворчал я. — Если вас так приспичило что-то доказывать — доказывайте. А я погляжу, как у вас это получится. Если что-нибудь докажете — обязательно сообщите. А пока можно мне идти?

— Конечно, нет, — Зуев усмехнулся. — Видите ли, гражданин Мешковский. Мало того, что я окончательно и бесповоротно уверен в вашей виновности — в ближайшее время я постараюсь доказать, что это именно вы навели грабителей на вашего директора. А вам в связи с этим я предлагаю трое суток посидеть в ИВС. Что вы на это скажете?

Я ничего не сказал. Я просто охренел. От этого визита можно было ждать чего угодно, только не такого финала. Ни за что ни про что меня вдруг обвиняют непонятно в чем, и собираются закрыть на трое суток. Полный бред, но на данном этапе возразить было нечего. И я поднял руки:

— Сдаюсь. Все равно с тремя сутками ничего поделать не смогу.

— Это точно, — Зуев удовлетворенно кивнул. И, блюдя формальности, невинно поинтересовался: — Защитник у вас есть?

— А как же? У меня уйма защитников. В одном «Спартаке» человек шесть играет.

5

Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать. Следователь Зуев с его иезуитской логикой буквально изнасиловал мои представления о справедливости и беспристрастности родных органов правопорядка. При том, что я и раньше-то от них был не в восторге. Но схлопотать ни за что, ни про что трое суток — это вообще нечто запредельное. Я, конечно, в свое время немало покуролесил, и это был далеко не первый мой визит в изолятор временного содержания. Но чтобы вот так, на ровном месте — такого со мной еще не случалось.