Охота на охотников

– Все с тобой понятно, Ваня. Непонятно только, как ты девяностые пережил. Почему тебя твои же пацаны за гнилое нутро не замочили?

– Не твое дело, – он снова помрачнел. – В среду за расчетом зайдешь. Я сегодня бухгалтерию предупрежу. И чтобы больше я тебя не видел!

– Жизнь покажет, – я пожал плечами и вышел из кабинета.

В приемной Танюшка вопросительно уставилась на меня. Говорю же – любопытная донельзя.

– Ну, что там?

– Больной неизлечим, – я грустно покачал головой. – Есть одно средство – стулом по башке тюкнуть. Только стула жалко.

– Ругается? – сочувственно уточнила она.

– Кто – Ваня? – удивился я. – Да нет, чего ему ругаться. Сидит, пальцы гнет. Хочет меня в тюрьму засадить. Самое забавное – верит, что у него это получится. Оптимист, мать его.

В этот момент дверь за моей спиной приоткрылась и Иванец просунул в проем любопытную голову. Ткнувшись в мое плечо, голова приняла заметно свекольный оттенок и пролаяла:

– Ты еще здесь? А ну, вали отсюда! Я же сказал – в среду придешь! В другое время чтоб я тебя здесь не видел! Или охрану позвать?

– Да не тряси ты губами, – поморщился я. – Весь пол слюной закапаешь – сам же потом поскользнешься. Ногу сломаешь – совсем инвалид будешь.

И пошел прочь. Сделав напоследок знак Танюшке – мол, позвоню, жди. Она не ответила – постеснялась в присутствии сердитого директора. Но я ее понял и обижаться не стал.

Трясясь в раздолбанном автобусе, который, медленно продираясь сквозь плотный поток машин, вез меня домой, я пытался сделать выводы из состоявшегося разговора. Но пока в голове крутился только один вывод – самый главный и самый очевидный: визит не задался. Задача, которую вчера поставил передо мной знакомый мент, выполнена не была. Ну, не дипломат я. Да, собственно, тут спасовал бы и сам Андрей Андреевич Громыко – настолько явным было нежелание Иванца искать хоть какой-нибудь компромисс. Человек с каких-то неведомых науке наркотиков увидел перед собой цель – во что бы то ни стало свалить на меня вину за ограбление. И человек упрямо взялся за достижение этой цели. И ладно бы, в одиночку взялся. Чтобы да – так ведь нет; он еще и Зуева подключил. Предварительно своими хитрыми наркотиками обкормив, не иначе.

Но лично я никакой логики в этом не видел. Поведение Иванца казалось странным. Если так уж уверен в том, что я – наводчик, почему обязательно хочет засадить в тюрьму? Как-то это не очень вязалось с его бандитским прошлым, с которым он, судя по лексикону и внешнему облику, не спешит расставаться. Для бандюков вроде него куда логичнее было бы взять меня, как такового, и пытать до потери пульса – куда, шлимазл позорный, деньги дел? Кому наводку давал? И так далее, и тому подобное. А он – в тюрьму. Странно. Хотя наркотики – это я, конечно, погорячился. У него и без наркотиков в голове сплошная усушка и утруска. Значит, было что-то другое. Какая-то причина. Но какая, Царь-пушку ему в интимную дырочку?!

И, слегка поразмыслив, я решил, что за Ваней-Иванцом неплохо бы проследить. Глядишь, чего интересного узнаю. А фигли? У меня есть старенькая, но бодренькая «Тойота Королла», так что в смысле техническом к слежке я был готов. И пусть Зуев, пребывая в полной уверенности, что мой дом – тюрьма, продолжает копать под меня, сам я в это время буду висеть на хвосте у Иванца. Что-то мне не нравилось в его поведении. Ох, не нравилось.

8

Слежка – так слежка. На следующее утро я предусмотрительно настрогал себе бутербродов – хрен его знает, сколько придется висеть на хвосте у Иванца; бегать же в киоски за пирожками-беляшами совсем не улыбалось. Клиент всегда должен оставаться под присмотром, иначе зачем вообще какая-то слежка нужна? Я, конечно, не великий профессионал в этих вопросах, но понимал их именно так.

Дело снова касалось Иванца, но дресс-код был мной вторично проигнорирован: умерла – так умерла. И потом, джинсы, кроссовки и бейсбольная кепка с огромным козырьком – они завсегда удобнее в разного рода заварушках и хипешах, которые я вовсе не исключал. В самом деле – не на свиданку с Танюшкой отправляюсь. Там-то как раз костюмчик с галстучком окажутся очень к месту. А может, и нет. Никогда их не поймешь, этих фру и фрекен. Хотя – можно будет проверить на практике, ведь сей славный гардероб остался при мне. Ваня, каким бы жлобом не был, требовать ношенную одежду назад постеснялся. Что, впрочем, никак не повлияло на мое к нему отношение.

На стоянке сторож Ахмет, от которого привычно разило перегаром, критично осмотрел меня и спросил:

– А гиде твой жип?

– Выкинул.

– Как?! – удивился он.

– Колесо спустило. А нахрена мне жип со спущенным колесом? Лучше на своей шушлайке кататься буду. У нее колеса не спускают.

– Ва! Нехорошо. Какой мужчина был – в костюме, в галстуке, в жипе. Защем выкинул? Лучше бы мне отдал.

– Перебьешься, – хмыкнул я. – Халява развращает человека. Ворота открывай.