Охота на охотников

Он сидел за столом, имея правую руку в повязке, перекинутой через шею, а в левой – крутую толстую ручку о двенадцати разноцветных пастах. Что, между прочим, было странно, ибо левшой не был. Да и писать ничего не собирался – на огромном столе ни одной бумажки не валялось. Видимо, в данном случае ручка выполняла роль палочки-выручалочки, прибавляя уверенности в собственных силах. Каким, правда, образом – не совсем понятно.

– Зачем пришел? – хмуро спросил он, когда я прикрыл за собой дверь.

– Весточку от пацанов с тюрьмы притаранил, – оскалился я. – Во-первых, здравствуй, Ваня.

– Какой я тебе Ваня? – недовольно фыркнул директор.

– Лично мне – хреновый. – Я, не дожидаясь приглашения, прошел к столу и уселся на стул. – Да и другим многим, кажется, не медом намазанный. А весточка моя простая. Твои пацаны, которых ты ментам сдал, на перо тебя посадить хотят. И я их, между прочим, понимаю. Может, объяснишь с глазу на глаз, чего ради решил на меня всех собак спустить?

Иванец слегка покраснел, но ручку в руке крутить не перестал и глаз не отвел:

– А я тебе, Мешковский, ничего объяснять не обязан. И ты меня тут на понт не бери. Тоже мне, фраера нашел. Про своих пацанов и про их перо я все знаю, сам как-нибудь разберусь. А на тебя собак спустил, потому что это ты на меня наколку дал. А за свои дела отвечать надо.

– Хорошие слова, – согласился я. – Грамотные. Я их запишу, чтобы не забыть. Ты мне ручку не одолжишь?

– Нет!

– Жалко. Придется запоминать. А память херовая… Но я, Ваня, постараюсь. Как-нибудь верну тебе эти слова. Земля-то круглая, все равно ведь встретимся. Кстати, как там, в вашем бандитском кодексе? Реальные пацаны с ментами не сотрудничают?

– Я бизнесмен, – сквозь зубы процедил Иванец. – Я свой бизнес буду защищать любой ценой. И мне плевать, с кем сотрудничать, лишь бы мои деньги целые были. А такие шакалы, как ты, все хотят на халяву поживиться. Хрен вам. Без соли.

Я немного посидел, разглядывая красную от натуги физиономию и размышляя. То, что конструктивного диалога не получится и здесь, стало понятно, как только я увидел припаркованный у офиса «Крузак». Иванец списал меня – окончательно и бесповоротно. Поэтому сейчас я даже не пытался убедить его в своей невиновности. Моя задача сводилась к минимуму: понять, на чем зиждется директорская уверенность, что именно я – наводчик.

– А вот ты объясни мне, Ваня, – задумчиво проговорил я, – зачем ты сказал следователю Зуеву, что я знал о перевозке денег заранее? Ведь Зуев это за чистую монету принял. Но ты-то в курсе, что я не знал? Ты же помнишь, что ни о чем подобном при мне не говорил?

– Говорил, – он нагло уставился прямо в мои чистые, наивные глаза, даже ручку крутить перестал. – В том-то и дело, что говорил. За день до того, как забирать деньги. Так что не отмазывайся. У тебя как раз было время позвонить своим корешам и организовать засаду. Ты попал, Мешковский. Нечего тут из себя девочку строить. Накосячил – отсидишь.

Подозреваю, что в этот момент мои глаза стали не только наивными, но и очень круглыми. Может быть, круглее самого правильного круга. Потому что такой наглости я никак не ожидал. Смотреть в глаза и с пеной у рта доказывать мне, что я – это не я, – с таким пришлось столкнуться впервые. Хотя и пожил, и повидал, и вообще человек бывалый. Но оказалось, что даже мне жизнь еще способна преподносить сюрпризы.

– А я тебе сейчас вторую руку сломаю, – кое-как справившись с изумлением, выговорил я. – И тебе врать нечем будет.

– Ломай! – стоически заявил он. – Думаешь, что-нибудь от этого изменится?

– Думаю, нет, – я мотнул головой. Немного странным показалось, что Иванец не стал гнуть пальцы и рассказывать, какой он крутой и что сам может кому угодно руку сломать. Ох, неспроста он решил воздержаться. Я даже сделал попытку угадать причину: – Думаю, если я тебе сейчас вторую руку сломаю, ты этому только рад будешь, правда? Позвонишь Зуеву, и вы меня легко и просто спровадите в СИЗО. Благо, будет за что. Ты же этого добиваешься? Хотя не пойму, зачем. Так вот – фигу тебе, а не сломанная рука.

– Все равно ты попал, чувак, – проворчал Иванец. При этом я так и не понял – рад он или нет тому обстоятельству, что вторая рука осталась целой. – Я тебя за такие бабки надолго упрячу.

– Н-да, – констатировал я. – Как я понял, наше взаимовыгодное сотрудничество подошло к бесславному концу.

– Ты все верно захавал, чувак, – Иванец, сообразив, что не только сотрудничество, но и неприятный разговор вот-вот завершится, с облегчением откинулся в кресле. – Водилу нового я на твое место уже принял. А за те три дня, что ты отработал, я тебе даже забашляю. Ты же пока не осужденный. – И он широко осклабился.

Я открыл было рот, чтобы послать его на хрен вместе с этими деньгами, – тем более, что он, помнится, выдавал мне аванс, – но тут же закрыл. Пусть платит. За моральные издержки. За то, что я чуть было не попал под обстрел в минувший четверг. За то, что пытается меня сделать козлом отпущения ни с того, ни с сего. На мой взгляд, вполне законная компенсация.

Громыхнув стулом, я поднялся: