Охота на олигарха

Но все потом.

Не сейчас. Когда член стоит колом, а сознание рвет от желания на части. Пальто летит на пол, где-то в кармане гудит на вибрации телефон, но весь мир именно сейчас может катиться к чертям.

Глава 28

Евгения

Отвратительный.

Наглый до безобразия.

Не успел зайти, как полез с поцелуями. Да кто вообще его звал? Как он додумался прийти без приглашения? Ой, да о чем вообще я думаю? Такой приходит когда хочет, делает что хочет и считает, что ему все сойдет с рук.

Так ведь сойдет.

Сама хороша, отдалась почти на пороге. Позволяя себя целовать, трогать, ласкать. Теряя голову от прикосновений к ставшей такой чувствительной груди, и кажется всей коже.

У меня не было секса почти два месяца, я и не думала, что могу быть настолько голодной до него. Это все беременность и гормоны, доктор предупреждал, что такое вполне возможно.

Совсем потерялась в его ласках, настойчивых губах и руках. А когда последняя мешающая нам одежда упала с Владимира на пол, я окончательно отдалась ему.

У меня даже не было сил что-то сказать, я лишь стонала, царапала плечи мужчины, подставляя себя для новых ласк и обжигающих тело поцелуев. Не могла представить, что мужчина может быть настолько ненасытным, казалось, я за ту неделю, проведенную в деревне, изучила его, но нет.

Подхватил меня под бедра, до боли сжимая ягодицы, пошел на кухню, задевая стул, роняя его на пол. Шел дальше, продолжая целовать, а когда усадил на подоконник, и моя спина коснулась холодного стекла, я громко вскрикнула, но не только от этого.

Он ласкал меня пальцами между ног, размазывая выступившую влагу по набухшим от возбуждения половым губам, массируя клитор. Мое тело горело изнутри, обжигая языками пламени каждый орган, как губы и пальцы Дымова.

— Решила поиграть? Плохая идея.

Хриплый голос, а я смотрю в его ставшие практически черными глаза, сжимаю в руке твердую плоть, лаская член по всей длине, задерживаясь на чувствительном месте под крупной головкой.

Дымов запрокидывает голову, сам толкается мне в ладонь, на шее дергается кадык, это красиво. Вот тогда хоть на минуту, но он был полностью в моей власти, я физически ощущала это, такого не было никогда.

— Нет, нет, все это потом.

Разведя мои колени шире, толкнулся, заполняя лишь наполовину меня, но уже от этого весь воздух выходил из легких. Цеплялась за плечи, царапая ногтями, кусая губы.

Почему с ним все так остро и невыносимо хорошо? Почему именно он, а не кто-то другой так ворвался в мою жизнь, заставляя испытывать противоречивые чувства? Почему с ним я кончаю снова и снова. Много вопросов, но ни одного ответа.

— Еще… а-а-а-а… да-а… еще… пожалуйста… а-а-а-а…

Володя что-то говорил, шептал на ухо, покусывая его мочку, увеличивая темп и проникновении. А я, кажется, потеряла саму себя, когда через несколько минут, оргазм накрыл меня горячей волной, растекаясь по всему телу, взрывая каждую клеточку.

— Черт… Женя… м-м-м-м…

Я сокращалась на его ставшим еще больше члене, чувствуя теплую сперму, пульсацию и гортанный стон Владимира.

Понимаю разумом, что такого не должно было случиться, я должна была дать отпор, сказать все, что я думаю, ведь он попользовался мною и пропал. Но слишком много но в наших — даже не могу назвать это отношениями.

Где-то звонили телефоны, я пыталась выровнять дыхание, отвернувшись в сторону, только бы не смотреть в глаза Дымову.

— Женя.

— М-м-м?

— Посмотри на меня.

— Мне надо в душ.

— Посмотри, я сказал, на меня.

— Что за приказной тон?

Смотрю, начиная закипать гневом, он уже вышел, из меня вытекает сперма и капает на пол. Мне скоро сорок, а я не припомню, чтоб меня так трахали на подоконнике, да еще и днем.

— Тебе кажется.

— Нет, не кажется. Ты ко всем женщинам так врываешься и трахаешь их, или я особенная?

— Особенная, конечно.

— Я безумно польщена.

— Не огрызайся.

— Отойди, мне надо снова в душ.

Владимир отпускает меня, помогая спуститься с подоконника, единственное, что меня смущает, что он увидит мой живот, хотя его совсем еще нет. Не хочу, чтоб он знал, не сейчас, не в этот момент. Через несколько часов Новый год, хочу встретить его нормально, как в детстве загадать желание, а не плакать и страдать под бой курантов.

— Иди, но потом нам надо поговорить.

— Мне совсем не хочется ни о чем с тобой разговаривать, давай ты просто уйдешь. Ресторан твой, ты кому-то обещал его подарить.

— Не дождешься.

Вот же наглый какой. Закрываю дверь ванной на замок, смотрю на себя в зеркало: зацелованные губы, на щеках раздражение от щетины, по телу красные пятна, грудь болезненно ноет.

Глажу по животу рукой, улыбаюсь. Да, малыш, твой папашка очень странный, не факт, что он обрадуется тебе, но рано или поздно ему придется о тебе узнать. А ведь я так и не сказала сыну, что у него скоро будет братик или сестренка. Даже не представляю, как Марк на это отреагирует, не скажет ли, что его мать совсем чокнутая?

Быстро принимаю душ, кутаюсь в банный халат, а когда выхожу, то застываю в удивлении от увиденной картины.