Охота на Паука (СИ)

— И что, это «зеркало» нас дальше не пустит?

— Его там уже нет, — хрипит «дервиш» потерянно. — Это разовое заклинание, отражающее чужую магию. Тип, дружище, ну говорил же я тебе!..

— Думаю, он не в состоянии тебя слышать, — отвечает Рокуэл с нордическим ледяным цинизмом. — Позаботься лучше о себе и о нас.

— Ладно, ты прав! Идем и накажем врага!!!

Меня его энтузиазм настораживает, но тянуть некуда. Сжимаю древко, камни под ногами начинают казаться особо скользкими. Спускаемся по склону, посох мага пульсирует, будто полицейская мигалка. Сканирует пространство, я так понял. Пара шагов, и мы в ущелье — будто в другой мир провалились. Сырые, щербатые скалы, полумрак и навязчивый запах тухлятины.

— Что тут сдохло, боги подземные?!

— Это всё нам мерещится, — сообщает Рокуэлл тоном эксперта. — Наш разум ассоциирует сырость с утробой, потому подсознание рождает неприятные запахи.

— Ты прямо Фрейд, который Зигмунд, — отзывается эльфийка негромко. — Если хочешь, потом побеседуем на самые запретные темы, а сейчас… сейчас нас будут кушать, ребята!

Вшшшшшшшш-с-сь!!!

Непередаваемый звук, будто гвоздем по стеклу, только в разы мощнее. Потоки слизи катятся вниз по стенам, щерятся пастями, выплевывают языки — разом, с обеих сторон. Вжих, вжих, вжих — клинки сверкают, стрелы летят, брызгает отовсюду вонючим и липким.

— Плотнее, не распыляться! — дварф рубится за троих, рыцарь щитом прикрывает, тетива лучницы превратилась в туманную линию. Боль под коленом — студенистое щупальце обвило чуть выше сапога, а следом тянется уже бутон размером с мою голову, раскрылся зубастыми лепестками. Бью топором («-5» к чужой «жизни»), лезвие скользит по упругим мышцам, лепестки разворачиваются всё шире.

— Держись, Дрозд! — лучница обернулась на долю секунды, и сразу две стрелы в бутоне. Хищная гадость меняет цель, тут я времени не теряю — бац! Стебель вполне уязвим — отрубленный бутон падает, шлепает смачно («+20» к «опыту»), тугое щупальце превращается в слизь. Напарники управились быстрее, и никто уже больше не пробует атаковать.

— Ну вот, а я что говорил?! Молодцы! — доспехи Карфа измазаны сверху донизу, но вид гордый. — Вроде, мелочь, а сколько «экспы» за нее! Это только начало!

— Не сомневаюсь, — морщится Аэйла, вытирает брезгливо мордашку. — Стрелы на исходе, вот что плохо!

— И у меня мана кончается! — констатирует Топ. — Надо бы вернуться и отдохнуть.

— Чтобы эти все тоже отдохнули и сил набрались?! Дальше идем!

Снова молчу — нет пока явных аргументов «против». Ничего, кроме смутного ощущения чужого взгляда.

— Далеко еще, Карф?

— Кто ж его знает! Я здесь был трижды, и всегда Белый Червь нападал неожиданно!

Хрыыыы-ыыы!!!

Новый звук, ничуть не слаще прежних. Туман в глубине ущелья оживает, крадется к нам плотной, угрюмой массой.

— Что это?

— Без разницы! — клинки дварфа выписывают две светящиеся восьмерки. — Это еще больше «экспы», братва! Новые левелы, новые подвиги! «Танчик», ты как?!

— Я в порядке! — гудит рыцарь, превратившийся в сплошную гору брони. Реально, танк!

— Еще бы кто-нибудь силовое поле выставил! — в голосе лучницы отстраненная мечтательность. — Мы ведь до червяка можем и не дожить…

Новые гости смахивают на свору собак с ободранной шкурой: переплетение мышц, лобастые головы, уши прижаты. Свора любимого здесь трупно-бледного цвета, слепившаяся в одно целое.

— Кидаю баф на минуту, больше не вытяну, — одновременно с репликой вокруг нас загорается кольцо зеленого огня. — Хилить нечем, сами держитесь!

Трупная стая кидается разом, пасти клацают в метре от нас, но пробить не могут, а вот наши удары все в цель. Жмемся спина к спине, и вторая атака врасплох не застает — уже по-взрослому. Нет больше огненного кольца, зато клыки и когти очень даже есть! Рублю, закрываюсь, минусы к «здоровью» мелькают там и сям. С трудом осознаю, что и это месилово завершилось победой. Нашей, пока что. «Зебры» у всех пожелтели, даже рыцарская броня покрылась вмятинами и не блестит. Мой щит изгрызен, будто на нем стая крыс тренировалась, сапоги разодраны, лезвие топора всё в щербинах.

— Как бы не вайпнулся наш рейд, — слова Аэйлы понятны мне теперь без перевода. Рокуэл с Топом хмуро молчат, даже Карф приуныл, хоть и бодрится.

— Чего расплакались, малыши?! Чудищ испугались!!! Возвращаться предлагаете, искать там снадобья, фармить?! Так я вам скажу, что хрен мы отсюда выйдем, ибо никто нас уже не выпустит! Только вперед, иначе…

ПШШШШШУУУУУ!!!!

Знакомый уже звук, но теперь совсем близко. В десятке метров от нас, под пологом тумана.

— Ну, вот и всё. Позвольте вам представить главное зло здешних мест!

***

Первое впечатление — поезд ожил и встал на дыбы. Необъятное тело, без глаз, зато с пастью-воронкой и лоснящейся шкурой грязно-белого цвета. Передняя часть вздымается крюком, остальное скрыто в тумане, шевелится, наползает.

— Споко-ойно, не шуме-еть, — голос дварфа превратился в шепот, будто сам себя убалтывает. — Он слепой, в этом его слабость… бить надо только в голову… в го-олову…