Охота на пиранью

Вместе посетовали на нынешние порядки, малость поругали власть и выразили полную солидарность с Черноморским флотом, неотъемлемым российским достоянием. Мазур болтал столь же непринужденно, это было не так уж трудно — выдумывать на ходу истории из будней эсминца. Он и не выдумывал даже, просто присваивал прошлое иных своих сослуживцев, случаи из их жизни, веселые и не очень. За это время он окончательно убедился, что татуировка не поддельная, Федор и впрямь служил когда-то в военном флоте, возможно, и боцманом. На частном уровне столь изощренная подделка невозможна — это только государству под силу, его спецслужбам…

Пока сидели за столом, еще три раза требовали паром на тот берег и однажды на ту сторону переправился грузовик. Шофер его с паромщиком не общался — промчал мимо дома, лихо тормознул у самой воды и просигналил.

— Вот, артист, — кивнул Федор на окно, вернувшись. — Десантники. Зачем-то грузовик в деревню погнали, на том берегу староверская деревенька километрах в двадцати.

— Что, ВДВ? — немного удивился Мазур.

— Да нет, те, что на пожар прыгают. Работенка, конечно, та еще: я загнусь сегодня, а ты завтра… Оттого и на характер влияет. Заезжали тут ко мне бутылочку распить — ну что ты с ними сделаешь, с таежными героями? Пришлось пустить. Один поддал, начал в кухне Нинку по жопе гладить, пришлось поучить. Хорошо еще, за дружка заступаться только двое полезли, так что справился без табуреток, хоть и хилый… — он с наигранной грустью потряс мускулистыми лапами. — Капитан, а что это у тебя наколки не морские? В самом деле, на зоновские похожи. Приходилось видеть…

— То-то, что похожи, — сказал Мазур осторожно. — Арабские. Мы туда ходили в восемьдесят третьем, вот и сглупил…

— А-а… — протянул хозяин с таким видом, словно объяснением этим был полностью удовлетворен.

Вернулась Нина, бросилась к шумящей сковороде, перевернула куски, подлила чуток водички, бросила кусок маргарина. Сказала:

— Все, готова банька. Сейчас полотенца найду, вы вдоволь попаритесь, а потом и мы ради такой оказии сходим…

— Что, уже протопили?! — нешуточно удивился Мазур.

И вот тут-то взгляд у нее на миг вильнул, выдав все напряжение и скованность, метнулся к Федору, откровенно ища поддержки. Это длилось секунду, но Мазуру многое стало ясно, и он отчетливо услышал, как где-то рядом, над самым ухом, с сухим треском шипит огонь, дожигая последние миллиметры бикфордова шнура.

— Печка разгорелась, вода вот-вот закипит, — сказала Нина, вновь вернувшись в роль. — Я думала, вам быстрее хочется…

— Да ну, конечно, — сказал Мазур. — Пошли, Катерина? Поплескаемся на совесть… Если задержимся, не взыщите. — Он обнял Ольгу за талию, поднимая из-за стола, послав хозяевам этакий чуточку блудливый взгляд. — Намотались по тайге, отойти охота от всех первобытных перипетий… — и, работая на зрителя, похлопал жену ниже талии.

— Да понятно, — с готовностью откликнулся Федор, ничуть не встревожившийся из-за мимолетной Нининой оплошности. — Может, водочку с собой возьмете?

— А идея, — сказал Мазур, поднимая за горлышко едва початую вторую бутылку и прихватив стопки. — Кать, тарелку возьми.

У хозяев были спокойные, даже удовлетворенные лица. Все шло по их плану, и они чуточку расслабились. Нина принесла два больших махровых полотенца, Мазур навьючил ими Ольгу, и они вышли на крыльцо.

«Парочка — стопроцентно городская, — пронеслось у Мазура в голове. — На флоте Федор, конечно, служил, но все равно баню видел только казенную, когда их туда водили скопом… Они не знают, что баньку протапливают долго и старательно, они предлагают взять в баню водку, они не умеют огородничать…

Все это — еще не улики, но вот ее вильнувший взгляд… И почему не признаться честно, что городские, зачем так живо и старательно выдавать себя за деревенских?»

Едва они вошли в предбанник, Ольга обернулась к мужу.

— Марш в баню, — сказал он сквозь зубы. — Не высовываться, к окошку не подходить… Сиди тихонько, ни звука…

И медленно притворил за собой дверь — не до конца, быстро поставив меж ней и косяком обе стопочки ножками вверх. Не глядя, отставил бутылку подальше в угол. Встал вплотную к двери, превратившись в слух, сгруппировавшись для броска. У хозяев нервы тоже не железные, не решатся тянуть…

Едва слышное шлепанье босых ног по мокрым доскам?

И тут же дверь захлопнулась от сильного толчка, рюмки звонко разлетелись в мелкое стеклянное крошево. Сигнал к бою — лучше не придумаешь… В следующий миг Мазур пнул дверь, не мешкая, бомбой вылетел наружу, время рвануло вперед, как пришпоренное; двигаясь и воспринимая окружающее в ином, чертовски убыстренном ритме, он увидел согнувшегося, державшегося левой рукой за лобешник Федора, а в правой у него был солидный блестящий замок с толстой дужкой, а свитер справа задран, и черная рукоять выглядывает на свет божий…