Охота на полузверя

— Да причем тут женщины? — огрызнулся ворг. — Это фермеру одному. Пообещал.

Гоблин даже отпрянул.

— Погоди, — сказал он. — Это для человека что ли?

— Ну да.

Руки Гнура сложились на груди, он сдвинул надбровные дуги и покачал головой.

— Э, нет, — сказал гоблин. — Тебе еще бы выдал корову. Хоть плохенькую, но выдал бы. А за людей даже не проси. Меня мои собратья не поймут, если начну раздавать коров после того, как они сожгли дом нашему сородичу.

— Если не забыл, вы убили поджигателя, — напомнил Лотер.

— А кто видел? — спросил Гнур. — Кто докажет? Никого мы не убивали. Мы безвинно пострадавшая сторона в этом деле. В общем, без обид, Лотер, но человеку корову не дам. Сходи к Брестиде. Может она что дельного скажет.

Лотер недовольно вздохнул. Поднявшись хрустнул шеей так, что сидящая радом гоблинша подпрыгнула и выронила кружку из рук. Та с грохотом упала, а на деревянном помосте растеклась небольшая лужа.

Гнур раздраженно покосился на нее, мол, что ты за гоблинша, если от каждого шороха вздрагиваешь, а зеленомордая девица быстро подобрала кружку и спрыгнув с помоста, затерялась среди танцующих.

— У Брестиды, вроде, кони только, — сказал ворг.

Гнур развел руками.

— Ничем не могу помочь, — сообщил он. — Может, твоему человеку конячье молоко подойдет? В жарких странах, говорят, пьют молоко двугорбых лошадей. И вообще, ты чего за людей просишь? Человеком стать решил?

Лотер посмотрел на гоблина, словно тот вылил ему на ноги ведро помоев.

— Я тебя разве обижал? — спросил он. — Пришел, нормально спросил. Нет, так нет. Зачем обзываться сразу?

— Какой обидчивый, — буркнул Гнур.

— Задумчивый, — поправил его ворг. — И не ел давно.

С этими словами полузверь развернулся и двинулся сквозь толпу танцующих гоблинш в сторону востока, уворачиваясь от острых, как крашары, бивней.

Глава 4

Голодный и недовольный разговором с Гнуром, разладом в стае и озадаченный словами Керкегора о преемниках, Лотер дошел до гномьей таверны.

Протиснувшись между стульев, едва не цепляясь макушкой за потолок, он опустился за стол в углу. Когда мимо пробегала гоблинша в белом переднике, ворг помахал.

— Квас и гуся, — попросил он.

— А пирог с малиной? — спросила гоблинша.

Лотер покачал головой.

— Сегодня без пирога, — сообщил он.

Зеленомордая ускакала, а ворг стал наблюдать за таверной.

К вечеру в «Лихом молоте» собралось столько народу, что стало трудно дышать. Из шахты Тарната повылезали гномы и орут, как прокаженные. Гремят кружки, отовсюду гогот и бранные шуточки.

Кроме гномов, за двумя столами северные гоблины, те хоть и не любят рубак, но в таверну захаживают. За барной стойкой три человека, сразу видно, воины. Доспехи скромные, но сделаны добротно, такие носят лишь те, кто пользуется ими в бою, а не на праздники надевает. За плечами мечи, у одного на поясе кинжал, лица суровые, обветренные в долгих странствиях. Этих Теонард принял сразу, сообщив, что прибыли из его земель, и передал на попечение Страгу. Драки и убийства запретил, пригрозив моментальной расправой всем, кто хоть боком будет причастен. Народ поворчал, но смирился, хотя оружие все равно носят при себе.

За ближним столом с бесстрастным лицом сидит эльф с кружкой ледяного молока. Волосы непривычно короткие, темные. Лотер потянул воздух, но в таком обилии запахов даже его дед ничего не разобрал бы. После того, как солнечные эльфы признали Каонэль своим Хранителем, в Цитадель приехало два эльфа-странника. Серая едва чувств не лишилась, когда к ее Дереву привели двух закованных в кожаные доспехи остроухих. Спустя час уговоров согласилась поселить у себя на нижнем ярусе в одних покоях. Измотанные дорогами странники были счастливы, рассказали, что Сильвирел, величественный город лесных эльфов восстановлен, а его правитель призывает всех вернуться.

Когда эльф заметил, что его разглядывают, коротко кивнул и поднял кружку с таким лицом, мол, обстоятельства вынуждают, а сам бы я ни в жизни не стал с тобой здороваться.

Лотер поднял кружку с квасом в ответ.

— А что, — спросил он, перекрикивая шум таверны, — в Дереве Каонэль не кормят?

Эльф покривился.

— Кормят, — ответил он, — и получше, чем в этом злачном месте.

— Так чего пришел? — удивился ворг. — Сиди на ветке, ешь свою пыльцу.

— Там слишком народа много, — сообщил эльф чуть улыбнувшись. — Я лесной, люблю, чтобы личное пространство было. А в Дереве не только эльфы, но и эльфийки. Делаешь шаг, а тебе кричат, это не трогай, сюда не клади, там вытри.

Брови Лотера приподнялись, он хмыкнул.

— Ты вроде не похож на высокомерного, — сказал он. — Болеешь?

Лесной снова улыбнулся, как мог бы улыбаться меч, и произнес:

— Странники не похожи на солнечных. Жизнь в дороге, когда твой дом превратили в рассадник чудовищ, меняет характер. Но это не значит, что не порублю на кусочки, ели что-то пойдет не так.

Эльф похлопал себя по бедру, где висит длинный меч в кожаных ножных. Лотер одобрительно кивнул.

— Ты, видать, хороший охотник. Может в ворги пойдешь?

— Мне и эльфом хорошо, — отозвался лесной, делая глоток из кружки.