Охота на полузверя

Гоблинша, наконец, принесла поднос. Перед Лотером на стол опустилась большая кружка пенного кваса и блюдо с дымящимся гусем. Поджаристая корочка потрескалась, и ароматный сок стекает на блюдо.

Ворг голодно сглотнул и потянул носом.

— Благодарствую, — сказал он и положил на столешницу серебряную монету.

Гоблинша расплылась в улыбке, пальцы цапнули серебро, через секунду оно оказалось в нагрудном кармане, а разносчица умчалась в кухню.

С гусем ворг справился быстро, оставив на блюде лишь костяной остов. Вытерев пальцы о бедра, принялся за квас.

За соседним столом громко загоготала компания гномов, один грохнул кружкой по столу, пена расплескалась и заляпала пол. Пробегавшая мимо гоблинша возмущенно затараторила, размахивая подносом, пригрозила больше не подносить кружки, а сочного гуся, которого просили час назад, вообще выбросить свиньям. Гном заворчал и размазал лужу носком сапога. Гоблинша покачала головой и удалилась, громко вздыхая и ругая нескладных подземников.

Эльф покосился на рубак, во взгляде мелькнула брезгливость, но быстро скрылась за привычным бесстрастием.

— Гномы… — проворчал он.

Лотер переложил ногу на ногу и ухмыльнулся.

— Гномов не любишь?

— А за что их любить? Ходят шахты везде свои копают. Природу портят.

— Это ты Тарнату расскажи, — предложил полузверь. — Он тебе мигом пояснит, кто гном, а кто, так себе.

Лесной эльф покачал головой.

— С гномами указаний разговаривать не было.

— А с кем было? — поинтересовался ворг больше для виду, потому что на площадке, где играли трубадуры, началось движение, менестрели стали отходить к стенкам, оттаскивая инструменты.

Лесной ответил, покосившись на него пронзительными зелеными глазами:

— Это не твое дело, Хранитель. Наш рыжий король не очень жалует воргов, если честно. Мне с тобой даже говорить не положено.

— Так чего говоришь? — спросил Лотер.

Эльф пожал плечами.

— Так ведь здесь короля нет, — сказал он.

На освобожденном месте рядом с барабанщиком и дударем появилась девушка. Черные волосы до пояса, грудь и бедра прикрыты шкурами, зато живот оголен, видно, как перекатываются мышцы. Плечи узкие, но тоже натренированные, лицо тронуто солнцем, что значит, много времени провела в пути. Можно было бы принять за амазонку, если бы не глаза. Девушка смотрит, чуть прищурившись, как лиса.

Губы Лотера поползли в стороны, он глубоко втянул воздух, забыв, что в таверне перемешались все ароматы, и сказал:

— Хороша.

Эльф оглянулся.

— Эта что ли? — спросил он. — А как же принцесса?

Ворг чуть нахмурился.

— Какая принцесса?

— Что значит, какая? — проговорил эльф, чуть подняв бровь, что означает крайнее удивление. — В Цитадели легенды ходят, как у ворговского Хранителя украли невесту. Или как-то так, точно не знаю. Но слышал. Некоторые даже спорят, ставки делаю. Одни не верят в принцессу, другие верят, но думаю, что не найдешь.

Лотер покосился на него, лицо стало еще мрачнее.

— Мне все с утра напоминают, — произнес он.

— Видимо, любопытствуют, — предположил эльф.

— Да только не знаю я никакой принцессы, — сказал ворг, снова поворачиваясь к девушке, которая села на стул и уперлась ладонью в колено. — Не знаю.

Брови эльфа поднялись на самый лоб, он обернулся, проследив взгляд ворга, потом спросил:

— Так это не правда?

— Что?

— Принцесса.

Ворг тяжело вздохнул и проговорил нехотя:

— Да говорю же, не знаю, о чем речь.

Лицо эльфа стало еще озадеченней, уши задергались, а брови сошлись, образовав морщину.

— Не понятно тогда, откуда такая молва… — сказал он задумчиво. — Ну ладно. Пускай все не правда. Но почему на человеческую женщину смотришь?

Ворг посмотрел на него, будто эльф коза или утка, которая слов не понимает, но как-то приходится объяснять куда идти и что делать. На всякий случай прикинул, не встречал ли где принцесс, которые могли пустить слух о нем, таком прекрасном и великом, но ничего не вспомнил.

Пару мгновений кривился, решая, говорить с остроухим дальше и послать к лешему, потом все же проговорил:

— Во-первых, слепой ты тетерев, это воржиха. Видишь, глаза какие? И тело крепкое, и движения выверенные. Да и пахнет она по-особому. А во-вторых, не твое это дело.

Тем временем девушка выпрямилась, откинув голову. Смоляные волосы колыхнулись, а грудь выкатилась вперед, натягивая шкуру. Таверна затихла, даже гогочущие гномы за соседним столом поставили кружки и, затаив дыхание, смотрят на женщину. Потом в тишине застучал барабан, на удивление тихий и осторожный, словно кошачья поступь, потом присоединился дударь. Мелодия полилась плавная и спокойная. А потом девушка запела.

Все, кто был в таверне застыли с открытыми ртами и таращатся на девушку, чей колдовской, с хрипотцой голос очаровал не хуже магического порошка. Песня полилась медленно, как река во время разлива, потом быстрее, и к концу стала страстной и горячей, похожей на костер во время весенних праздников.

Ворг слушал, неотрывно следя за движениями девушки, которая вскидывала голову в такт, хлопая себя по бедрам, и воздевала руки к небу.