Охота на президента

— Надя, я говорю тебе как специалист, занимавшийся вопросами безопасности. Государственной, конечно, в первую очередь. Но это дает возможность знать кое о чем, что грозит отдельной личности или не грозит. И о том, как себя вести, чтобы не вызывать подозрений. Не говоря уже о желании и необходимости тебя убрать. Будь как можно естественней, будто ничего не произошло.

— Ты знаешь, что я должна в понедельник ехать с Петром в Женеву и Цюрих для встречи с инвесторами… Кошмар! Снова ехать с ним… Боже, как это противно.

— Наоборот. Это прекрасно, что ты едешь. Поезжай!

— Нет, я боюсь… Мне страшно с ним, понимаешь?

Олег ласково посмотрел на нее. Она продолжала серьезным голосом:

— Это не то, что ты думаешь, Олег… Я не знаю, почему я влюбилась в него тогда… По глупости, наверное… Но мне было так плохо после развода. А дальше все пошло-поехало. Работа, деньги, счастье не иметь ни мыслей, никаких побочных ощущений. Мы ездили то на Лазурный Берег, то катались на лыжах в Альпах, обедали в самых лучших ресторанах во всех уголках света, покупали шмотки в роскошных магазинах. Что еще? Мне это здорово вскружило голову… Многие женщины об этом мечтают, — сказала она, глядя Олегу прямо в глаза.

Он пожал плечами, как будто не зная, что ответить. Благожелательность в его взгляде сменилась раздражением.

— Потом я привыкла, хотя, я думаю, мне это нравилось, по-своему. Ты знаешь, когда работаешь порой по пятнадцать часов в сутки, то вместо любви возможны другие предпочтения. Я не знаю почему, но Петр продолжал оставаться со мной… Мне это даже льстит. Ведь Москва полна прехорошеньких женщин на все вкусы… Ну и потом, ты помнишь, он всегда ревновал меня к тебе. Для него это как реванш. Имея меня, он мстит тебе.

Надя поняла, что это для Олега уже было слишком. Он коснулся указательным пальцем её губ:

— Знаешь, Надя… может, тебе стоит пожить недельку у меня… Но если ты не поедешь в понедельник в Женеву, как предполагалось, то Петр тебя безусловно заподозрит. Он будет знать, что ты знаешь… Рано или поздно он тебя отыщет. А в Швейцарии он впрямую не нанесет тебе вреда… Мне кажется, что тебе надо ехать. Там ты будешь в большей безопасности, чем здесь. Я позвоню тебе из Лондона, чтобы проверить, все ли в порядке.

Он помолчал, потом добавил:

— Что-то мне говорит, что это путешествие в Женеву не будет для тебя веселым. Ты же едешь туда не за шоколадом. Не исключено, что Петр начнет там проверять свои счета… И может быть, мы наконец поймем, как выпутаться из этой жуткой ситуации.

Надя кивнула головой в знак согласия. Он взял её за руку и сильно сжал, как будто хотел её согреть.

21

Пожилой человек в тесном костюме старого, но элегантного кроя водрузил себе на нос очки. Он буквально навалился на стойку администратора, чтобы разглядеть Олега.

— Are you expected Sir…?[11]

— Сэр Филипп. Сэр Филипп назначил мне свидание на сегодня в пятнадцать тридцать.

— Минуточку, прошу вас, — сказал портье почему-то обиженным голосом.

Он уткнулся в регистрационный журнал. Это была большая черная тетрадь с пожелтевшими страницами, где были черными чернилами записаны имена:

— Вы господин…?

— Сидоров. Олег Сидоров.

Как будто против воли пожилой господин поставил крест рядом с фамилией Сидоров. Потом оглядел Олега сверху вниз и снизу вверх. Таким образом он явственно обозначил свое неодобрение. Какой-то иностранец пришел топтать ковры одного из лучших клубов Лондона. Это же клуб для избранных.

— Прошу вас следовать за мной. Сэр Филипп ждет вас, — произнес он торжественно.

Он повел Олега к монументальной лестнице, ведущей наверх. Справа и слева висели портреты многих известных политических деятелей за исключением Маргарет Тэтчер. Правда, она единственная допущенная в этот клуб женщина. Но портрета ей не положено. Здесь пахло кожей и полиролем. Все было очень благопристойно и даже помпезно.

Проводив Олега до площадки второго этажа, пожилой господин выразительным жестом указал на большую, просторную гостиную. Человек пятнадцать сидели в ней за чтением «Дейли телеграф» или «Таймс». Кто-то беседовал вполголоса. Президент «Prol and Sons» сидел в удобном кресле в самом центре зала. Его можно было бы назвать современной версией диккенсовского персонажа. Удлиненные черты лица. Поредевшие седые волосы. Хорошо сшитая и ловко сидящая одежда. Не бросающаяся в глаза элегантность. Заметив Олега, он пошел к нему навстречу.

— Дорогой друг, добро пожаловать в Лондон. Рад вас видеть. Спасибо, что вы приехали, — сказал он тихим голосом, боясь потревожить покой присутствующих.

Этот аристократ вел себя всегда ровно и невозмутимо. Он был безупречно вежлив. При этом трудно было понять, чем было его спокойствие — следствием безразличия или житейской умудренности.

— Для меня тоже большое удовольствие видеть вас, сэр Филипп.

— Скажите мне, Олег, — сэр Филипп подвел Олега к двум расположенным рядом креслам в стиле Честерфилд,[12] — вы сведущи в английской культуре? Знаете ли вы этот клуб?

— Нет, должен сознаться, совсем не знаю.