Охота на привидений

— Я что думаю: если мы твоего дядю не убедим, так я опять больным прикинусь. Протянем, пока машина уйдет, и будем следующей дожидаться.

— Годится, — немного помолчав, со­гласилась Светка. — Но это на крайний случай. Надо упросить.

— Конечно, на крайний. Конечно, надо упросить, — согласился и я.

Вскоре вернулся и Светкин дядя.

— Ну, как больной? Оклемался ма­лость? — начал он прямо с порога.

— Да ничего, — невнятно протянул я, не поднимаясь в постели.

— Машина завтра будет, — заметил Пал Палыч.

Мы со Светкой пока промолчали.

Пал Палыч разделся, сходил на кухню и вернулся обратно уже с кружкой молока и бутербродом.

— К Егору племянник приехал, — жуя, сказал он. — С приятелем. Охотиться будут.

— Ура! — не удержалась Светка, а я не­осторожно бодро сел на кровати. Пал Па­лыч еще в поезде обещал нам охоту имен­но с этими людьми.

— Тихо! Тихо! Лежи, лежи! Вас теперь это не касается!

— Ну, дядя Паша, — жалостливо заны­ла Светка.

— Нечего по кладбищам ночью шас­тать. Будете дома сидеть, а то враз в Мос­кву, понятно?!

Мы опять промолчали, но было очевид­но, что удача нам улыбалась.

— Это те самые ребята, что в прошлый раз были. Помнишь, когда мы сюда с твоими приезжали? Когда еще этот чертяка пропал.

Пал Палыч имел в виду котенка.

— Помню, — кивнула Светка.

— Они часто сюда наезжают, — про­должал полковник. — Охотиться любят. А места здесь хорошие. Уж я-то знаю.

На этом разговор временно прекратил­ся, и Пал Палыч включил телевизор.

Я еще часа два в тот день провалялся в постели, а потом мне это так надоело, что я встал, оделся и стал изнывать от безде­лья перед черно-белым экраном. Светка готовила обед. А Пал Палыч опять смотал­ся к дяде Егору и его племяннику — как он выразился: «Обсуждать планы охоты». Там он задержался до вечера. А вечером у нас собрались гости.

Сначала пришел Вовка и сообщил, что завтра его на охоту тоже не берут, хоть, правда, и сказали: «Посмотрим». Потом вернулся Пал Палыч. И наконец заглянул на огонек Максимыч. Я догадывался, что сейчас мне придется рассказывать о моем вчерашнем приключении. Так оно и вышло.

Мы снова сидели за столом на кухне и пили чай.

— Ну, рассказывай, Шерлок Холмс, раз уж оклемался, как ты в могилу к отцу Михаилу угодил, — закинул первым удоч­ку Пал Палыч.

— А это его могила? — удивился я, вспоминая рассказ Максимыча о разру­шенной церкви и пропавшей иконе.

— Она самая, — подтвердил старик.

— А я и не знал, — признался я.

— Ты что, туда за котенком полез? — опять спросил Светкин дядя.

— Нет, я туда просто свалился.

— А что ты на кладбище опять делал? Духов ловил?

Мне ничего не оставалось, как сознаться.

— Это Куделин тебя туда и завел, и столк­нул, — убежденно утверждал Максимыч.

— Да не было там никакого Куделина, — возразил ему я. — Вот козу я опять видел и то под утро.

— Сколько ж ты там просидел?

— А черт его знает. Всю ночь. Я туда в одиннадцать пошел. Потом средь могил в темноте заблудился.

— У тебя ж фонарик был.

— Я не зажигал, боялся спугнуть того, кто нас из склепа пугал.

— Куделина напугаешь, как же, — опять заладил Максимыч.

— Да нет там никакого Куделина, — рассердился я, этот старик то и дело заво­дил меня. — Вот ведь ваш мелкий бес си­дит перед вами, моется. И дух Куделина такие же сказки.

— А коза? — не унимался Максимыч. — Сам же говорил, что козу видел. Откуда коза-то взялась?

Что я мог ответить? Припер меня ста­рик к стенке. Мне самому эта бестия не да­вала покоя. Про голос, звавший в ночи бабу Дуню, я и вовсе предпочитал мол­чать. Но тут я вдруг получил неожидан­ную поддержку.

— Коза как коза, — сказала Светка, — я ее тоже видела. Это Ивановых козочка из Андреевки. Они ее в коровник сдали. Держали там из жалости. Коза уже ста­рая, молока и летом-то не дает, а тут зи­мой ее кормить нечем. Зарезать им жалко, привыкли, да и какое с нее мясо. А сейчас уж и коровам стало еды не хватать, решили все-таки резать. Баба Дуня пожалела ее и взяла к себе, только и всего. Она ведь вся­кую скотину привечает. А эта еще и тезка.

— Как так тезка? — удивился Пал Па­лыч.

— Так козу тоже Дунькой зовут. Вот и живут теперь две старые Дуни на пару.

Я расхохотался. Все стало на свои ме­ста. Так это не бабу Дуню звали потусто­ронние голоса, а сама баба Дуня козу кли­кала.

Максимыч сидел как оплеванный.

— Одного не пойму, — сказал тогда Пал Палыч, — кому понадобилось могилу попа раскапывать? Сволочи.

— Кому, кому, — оживился старик, — приезжим. Кому ж еще. Они там наверня­ка икону искали. Неспроста, ох, неспроста они тут появились. И Куделин поэтому бродит.

— Да брось ты, Максимыч, свои бас­ни, — рассердился теперь Пал Палыч. — Куделин, икона, скажи еще, что они тут клад Наполеона ищут. Говорил же тебе Егор — реставраторы приехали, потому что роспись в церкви хотят сохранить, она какая-то ценная очень.

— Это все для отводу, — не унимался неутомимый спорщик Максимыч, — для отводу глаз. Чтобы никто не прознал, что они ищут. А они икону ищут, вот и Куделин бродит. Почуял недоброе дело и бродит…