Охота на прошлое (СИ)

      Ничего сверхъестественного Андрей, конечно же, придумать не смог. Собственно в таком маленьком городе и невозможно выйти за рамки тех развлечений, что в нем имеются. Кино, пара баров, бильярд, дискотека и боулинг. Но Викин брат привез его на аттракционы. Несколько трейлеров с наиболее популярными развлечениями собрались в круг на небольшой площади. В палатках продавали сладкую вату, хот–доги и попкорн. Аттракционы не были явлением постоянным, а приезжали только раз в год, чтобы разнообразить серые будни жителей небольшого провинциального городка.

      – Какой был смысл делать из этого посещения тайну? – спросил Кирилл, выходя из машины.

      Настроение все еще было отвратительным, поэтому и заражать оптимизмом окружающих парень не собирался. Приятнее было позлить Андрея.

      – Я не делал, только проигнорировал твой вопрос, – он пожал плечами и пошел к кассе за билетами.

      – Решил показать всем, что ты ел сегодня на завтрак? – Кир заглянул через плечо Андрея и уставился на два билета на вертушку.

      – Прекрати, – мужчина дернул плечом.

      – Что?

      – Действовать мне на нервы своими глупыми репликами и курить, стоя рядом со мной, – брат тату-мастера и впрямь начал медленно закипать.

      – Отойди.

      – Я тебя сейчас запихну в эту чертову штуку, – Андрей указал пальцем на аттракцион, перед которым они стояли, – куплю билетов столько, чтобы хватило минимум на час и заплачу тому дяденьке, чтобы он не выпускал тебя, пока вся дурь из твоей смазливой головки не выветрится.

      – И ты туда же? – хмыкнул Кир, но все же для сохранности собственной шкурки сделал пару шагов в сторону, улыбнулся Андрею и глубоко затянулся, выпуская дым в сторону собеседника.

      – Куда?

      – Голубее только небо? – невинно хлопая длинными пушистыми ресницами, спросил Кир, запрокинул голову и посмотрел на исключительно яркий голубой небосвод.

      На вопрос-утверждение ему не ответили. Вместо этого Андрей довольно сильно ударил по руке, так, чтобы сигарета выпала из зажавших ее пальцев, схватил немного выше локтя и потащил в сторону аттракциона.

      – Не, не, Андрей, я не пойду! – запротестовал мальчик, когда понял, что его хотят запихнуть в чертову кабинку.

      – Пойдешь.

      – Я боюсь! Пусти!

      – Он пойдет, – улыбаясь, бросил мужчина, протягивая два билета, – мы будем бороться с твоими страхами, – сообщил он уже Киру.

      Андрей без особого усилия – все же он был куда старше, крупнее и сильнее мальчика – запихнул его в одну из кабинок, сел рядом, тесно прижавшись телом, и опустил металлические поручни, чтобы не выпасть из кабинки, когда будешь висеть над землей головой вниз.

      – Учти, что блевать я буду на тебя, – прошипел Кирилл, неосознанно прижимаясь к мужчине еще плотнее.

      – Угу, только помни, что тебе еще предстоит ехать со мной в одной машине.

      Кир только печально вздохнул. Ему сейчас действительно было страшно. Не то, чтобы очень сильно, но внутренности скручивало в тугой комок, а сердце учащенно билось о грудную клетку. Мальчик закусил губу, еще ближе притиснулся к Андрею и посмотрел в сторону мужчины. Зеленые глаза встретились с серыми, в них сейчас плескались смешинки с примесью поддержки, эти омуты обещали, что все будет хорошо, что бояться нечего. Странно, но мальчик поверил, ответил неловкой робкой улыбкой и едва заметно кивнул. На большее у него не хватило времени. Аттракцион пришел в движение, заиграла веселая музыка, и красная кабинка взмыла ввысь, следуя за другими. Кирилл не удержался и закричал, но не от страха, а от восторга и адреналина, попавшего в кровь и теперь прошивающего каждую клеточку тела каким-то легким, воздушным счастьем.

      В этот миг за Кириллом наблюдала не одна пара серых глаз, а две. Михаил впервые видел своего подопечного в таком отличном настроении, он впервые видел улыбку на пухлых губах, так ловко обхватывающих члены. Впервые на его пути этот мальчик кричал от простого восторга, а не от боли или удовольствия. Здесь Кир был другим, совершенно. Таким, каким Мише не доводилось его видеть никогда. И этот человечек ему нравился гораздо больше, нежели похабная развратная дрянь, которая дает всем на камеру.