Охота на прошлое (СИ)

Пил Кирилл из одноразового пластикового стакана и запивал соком из трубочки. Парень не мог себе позволить пить из горла. Ему казалось, что так поступают только те, кто совсем опустился на дно. Мальчик вновь глупо хихикнул. А разве он не тот, кто живет на этом самом дне? Кир повернул голову и посмотрел туда, где по аллее шли припозднившиеся прохожие. Вот, идут они по своим делам и не знают, что он трахается на камеру с такими же особями, у которых член между ног болтается. Да, возможно, его сейчас могут осудить все эти люди. Подросток пьян в хлам. Но, если предположить, что он сидел бы на этой лавочке трезвым как стекло и даже не делал жадных затяжек, то никто не смог бы косо посмотреть на него. Для всех, для них он был бы обычным мальчиком, которой, вероятно, только закончил школу и поступил в институт, а может просто старшеклассником, который отдыхает на законных каникулах. Никто и никогда не заподозрил бы в нем блядь, которую уже столько людей перетрахало в зад, что он и сам сбился со счета. Сначала он считал, а когда количество перевалило за десяток, бросил, стало противно, а Кирилл всегда страшился допускать мысли о своем падении, он предпочитал думать о том, сколько денег он получит и что сможет на них себе позволить.

Еще половина пластикового стакана водки упало в пищевод, вызывая мелкую противную дрожь. Кирилл вновь опустил голову, смотря между разведенных ног. Земля уже не качалась. Парень потянулся за пачкой сигарет, но та оказалась слишком далеко, в погоне за ней мир перевернулся, а колени отозвались сильной резкой болью, а потом противно загудели. Но пачку Кирилл достал. Вытащил сигарету и щелкнул зажигалкой, сводя глаза в кучу и контролируя, чтобы ее пламя коснулось кончика сигареты.

- Как же, блять, плохо, - Кир захныкал и поднялся с колен.

Мир тут же закачался, как парусник во время сильнейшего шторма, мальчик схватился за спинку деревянной лавочки и смахнул рукой испарину со лба. Тропинка, выложенная мелкой плиткой, ведущая к аллее показалась непреодолимым препятствием. Кирилл затянулся, мысленно решая эту проблему. Никотиновая горечь стала последней каплей и Кира скрутило. Мальчик содрогался от сильнейших спазмов несколько минут, а потом упал на лавку.

Пьяный мозг немного прояснился и Кирилл понял, что домой сам не доберется, мир теперь двоился, троился и просто размножался перед глазами. Похоже, он изрядно переборщил и организм просто не справляется с такой ударной дозой алкоголя. Он прикрыл глаза и попытался отдышаться и собраться с силами, чтобы позвонить отцу и попросить забрать его отсюда. Еще немного и Кирилл бы уснул, но из пьяной дремы его вырвал звонок телефона. Мальчик улыбнулся, веря в то, что звонит отец.

- Забери меня, - по слогам произнес мальчик, едва ворочая языком, и обессилено опустил руку с телефоном, отчего тот упал на землю.

Трубка еще что-то кричала мужским голосом, требовала его внимания, но Кирилл при всем желании не смог бы нагнуться и поднять ее, чтобы ответить звонившему, самое главное он сказал.

Время текло медленно, капая, падая, разбиваясь. Кир больше не хотел спать, он сидел, откинувшись на спинку лавочки и пристально смотрел на тропинку, ожидая пока отец придет за ним. Серую полоску тропинки он вполне смог вычленить из окружающего и подправить ее резкость, но все остальное так и продолжало размывчато переливаться. Мальчик словно завис, уставившись в одну точку.

Встрепенуться его заставил только мужской силуэт, быстрым шагом приближавшийся к нему. От такого стремительного приближения, Кира снова замутило. Радость присутствовала только от слабого осознания факта, что отец все же пришел за ним, и скоро он окажется дома в своей кровати. Но чем ближе подходил мужчина, тем отчетливее Кирилл понимал, что это не его папа, а Миша.

Кир порывисто поднялся с лавочки и попытался уйти, но ноги подвели, он начал заваливаться, а голова словно каталась на карусели, такая круговерть была перед глазами. Сознание моментально отправилось в плавание, оставляя после себя только серую муть и ощущение горячих сильных рук на теле.

Глава 11. Выбор.

«Вы говорите, что выбирать надо из двух зол?! 

Тоже мне — ассортимент!»

Веслав Брудзиньский.