Охота на птичку (СИ)

- Не повезло ему, - улыбается Никита и легонько целует меня в нос. - А я везунчик, помнишь? У нас все получится, Птичка! Не надо плакать, иди сюда, - он отбрасывает одеяло, которое все это время было между нами, и прижимается к моей оголенной груди.

Просовываю руки под его предплечья и крепко обнимаю, уткнувшись мокрым носом в ключицу. Кожа у него мягкая и пахнет так хорошо, что не могу надышаться - вдыхаю и вдыхаю. До головокружения.

За окном пошел дождь. Он приятно шелестит, большой желтый фонарь подсвечивает гнущийся под ветром платан, создает причудливые тени на стенах нашего уютного номера.

Никита гладит мои плечи, рисует узоры по лопаткам и тепло дышит в макушку. Мы растворяемся друг в друге и, подобно ветвям платана, слегка раскачиваемся на волнах нежности.

Острой боли больше нет, только жжет немного. Хочется в душ, но я не в силах оторваться от него сейчас. Кажется, я способна просидеть так целую вечность. Но у Никиты явно другие планы.

Он слегка наклоняет меня, укладывая на бок на свои колени. Его руки спускаются ниже, пальцы словно по фортепианным клавишам скользят по позвонкам и доходят до крестца, слегка придавливая, мягко растирают поясницу до самого копчика. Чувствую, как мышцы в этом месте приятно ноют и согреваются. Тепло от его рук разливается и наполняет всю нижнюю часть туловища, рождая во мне жгучее и какое-то особенно глубинное вожделение. Это настолько интимно, что даже неловко, поэтому я пытаюсь плотнее сжать бедра. Никогда бы не подумала, что массаж может так возбуждать.

- Расслабься, Птенчик, что ж ты постоянно в напряге? - хрипло шепчет он, а сам ведет ладонью по ягодицам, гладит их и постепенно пробирается пальцами к промежности.

- Мне нужно в душ. Там кровь, - напоминаю я, пытаясь подняться.

- Не нужно, - он успевает перехватить меня за талию, снова укладывает на бок и сам ложится рядом.

Хочу возмутиться, но не успеваю — он целует меня долго, властно, ненасытно, крепко прихватив рукой за шею под волосами. Этот глубокий поцелуй становится для меня новым откровением. Дышать сопливым носом невозможно, поэтому тяну воздух из легких Никиты и у меня даже получается не задохнуться. Я дышу через него! Но кислорода недостаточно и голова идет кругом.

Не знаю, сколько это длится — совершенно теряю счет времени, но, когда мы отрываемся друг от друга, смотрю в его глаза и вижу в них что-то совершенно новое. Не могу идентифицировать, что именно, но он смотрит на меня иначе. И от этого его взгляда я превращаюсь в один сплошной оголенный нерв. В груди щемит, солнечное сплетение пережимает, кожа горит, а легкое жжение между ног и вовсе разрастается в огромный огненный шар желания. Не понимаю, нравится ли мне то, что я чувствую, но знаю: пути назад нет. Меня затягивает, всасывает и топит в неведомых ощущениях и эмоциях.

Абсолютно забываю про кровь и свое недавнее стеснение. Какое значение имеет гигиена, когда физическое тело становится всепроникающим эфиром?

Наш разум сейчас в отключке, мы живем на инстинктах. Дышим надсадно и смотрим друг другу в глаза.

Не разрывая зрительный контакт, Ники опускает руку и трогает меня там. Нежно, почти невесомо поглаживает и слегка раскрывает складочки. Проникнуть внутрь не пытается. Внимательно следит за моей реакцией, но это лишнее — от его прикосновений мое тело превращается в детонирующую гормональную мину. Я возбуждена до предела. К н и г о е д. н е т

Тянусь рукой к его напряженному лицу, веду пальцами по только целовавшим меня губам, по слегка шершавым скулам, спускаюсь по рельефной груди к твердому животу и стопорюсь, поглаживая косые мышцы его идеального пресса. Его эрегированный член упирается в мою ладонь, и я переключаюсь на него. Обхватываю, сжимаю и поглаживаю. Вверх и вниз, медленно и тягуче, точно так, как Никита гладит меня в этот момент.

Мы дышим в унисон, глубоко и шумно. Шум дождя и шорох ветвей за окном теряются и становятся фоном в музыке наших выдохов и полустонов. Возбуждение нарастает, движения рук ускоряются, становятся требовательней, настойчивей. Хочу его пальцы в себя и пробую насадиться на них, но он не дает, дразнит, доводя меня до крайней степени исступления.

- Хочу тебя, - шепчу я, притискиваясь ближе.

В ответ он хитро улыбается, а затем быстро разворачивает меня спиной к себе и прижимается сзади, продолжая ласкать рукой. Я изнываю от желания. Оно накатывает такими мощными волнами, что тело содрогается и бьется в ожидании разрядки. Внутри все пульсирует и требует, и я сама притираюсь к толкающему сзади горячему члену. Он необходим мне внутри, пусть даже будет больно.

Но боли я больше не чувствую. Очень осторожно Никита входит в меня за какую-то долю секунды до долгожданного оргазма, и все ощущения тонут в безграничном наслаждении.

Тяжело дыша, он совершает всего несколько толчков, и мою мокрую от пота спину заливает его теплое семя. Я и не заметила, когда он снял презерватив.

Глава 33

Никита: Это не конец, а начало