Охота на рэкетиров

Вскоре за пеленой дождя возникла развилка, на которой Одесская трасса пересекалась с дорогой М-21 — Кишинев-Кировоград. «Опель» на развилке ушел налево, в сторону Кировограда. Атасов скопировал маневры флагмана с величайшим тщанием.

— Любишь кататься, люби, типа, и саночки возить, — назидательно сказал Атасов. — Неписаное правило дороги. — Он обернулся к Андрею, — тебе, Андрюша, как только вчера покинувшему ползунки пионеру, позволительно этого не знать.

Армеец, хмыкнув, напустил на себя такой вид, будто здорово обиделся. Хотя это было не так.

Трасса Кишинев-Кировоград оказалась вполне сносной однополосной бетонкой, протянутой по местности, на которой довольно-таки крутобокие холмы постоянно чередовались с глубокими низинами. Как будто на заре мироздания земля тут выгнулась исполинскими волнами, да так они и застыли. Езда превратилась в нечто, похожее на американские горки. Вверх — вниз. Вверх — вниз.

— Тренировка, типа, космонавтов.

Отмахав по бетонке добрую полусотню километров, «Омега» безошибочно свернула направо, взяв курс на Вознесенск.

— Смотри как ориентируется, подлец, — не скрывал восхищения Атасов. — Видать, типа, часто здесь катается. Я бы этот поворот точно проглядел.

— Эдик? — очнулся от легкой дремы Бандура, — так что там с камином?

— С камином? — переспросил Армеец.

— Ну, ты же начал рассказывать, как у новых русских камин мастерил?

— А-а… — сообразил Армеец. — Т-так вот. Приезжаю на виллу, я тогда на «м-москвиче» мотался, с-смотрю — ничего домик. На п-поллимона х-хрустящих тянет. Хо-хозяева — два брата. Андрюша, ты мой х-холодильник на Троещине видел?

— Трехкамерный?

— Верно. П-приделай к нему ру-руки с ногами, а на верхней дверце рот п-процарапай, х-хочешь отверткой, хочешь — зубилом. И г-глаза, — с помощью а-азбуки магнитной. Вот из ка-каждого холодильника по о-одному брату и получится.

— Я им п-проспекты с цветными фо-фотографиями достал, с-стою, про камины рассказываю. Такие вот камины, и такие. П-полки разные вы-выбирайте, ду-дубовые, бу-буковые, я-ясеновые. Ди-дизайн по желанию за-заказчика. На облицовку и-изразцы, м-мрамор, ле-лепка. Можно фи-фигуры ги-гипсовые по фронтону добавить…

— А они?

— С-старший молча за-забрал у меня п-проспекты, мне за-за пазуху всунул.

— «СЛУШАЙ СЮДА, МУЖИК», — го-говорит, — «ТЫ ЭТУ ХЕРНЮ СЕБЕ ОСТАВЬ… ТЕПЕРЬ СМОТРИ КОРОЧЕ СЮДА». — Сам с-становится посреди зала, бе-берет в руки сосновое полено, да как з-звизданет об стену! — «ПОНЯЛ?» — с-спрашивает.

— Ну а ты? — не выдержал Бандура.

— Я с-стою, м-молчу. Ду-думаю: к-конец мой пришел. По-порешат се-сейчас за что-то… Тут он, холодильник этот, по-поворачивается ко мне и объясняет: «ЧТОБ ТЫ ПОНЯЛ, ЧЕГО МНЕ НАДО. НАДО, ЧТОБЫ Я ОТАК ВОТ ПАЛЕШКО ВЗЯЛ…» — и новое берет, — «…В КАМИН ТВОЙ ХУЛЕНУЛ, И ЧТОБ НЕ РАЗВАЛИЛОСЬ…»

— «Ч-что?» — с-спрашиваю.

— «КАМИН ТВОЙ», — холодильник отвечает, — «И ЧТОБЫ ГОРЕЛО. ПОНЯЛ?»

Я к-кивнул.

— «И ЭТО, СЛЫШЬ? СКОКО ДЕНЕГ?»

— Я, че-честно говоря, д-дар речи у-утратил. Временно. Тут брат его по-подходит. Второй хо-холодильник, то есть:

— «СЛЫШЬ? И ЭТО… ЕСЛИ ЧЕГО — НЕ УБЕГАЙ. А ТО ДО ТЕБЯ УЖЕ ШТУК ШЕСТЬ РАБОТЯГ ПРИХОДИЛО. МЫ ИМ КОНКРЕТНО ВСЕ ОБЪЯСНЯЕМ, А ОНИ КИВАЮТ, ПОНИМАЕШЬ, И УБЕГАЮТ…»

— А ты? — спросил Бандура, сунув в рот сигарету.

— Я д-думал им сказать, чтобы в зеркало в-внимательно посмотрели. И г-глазки раззули. Но не-не решился, знаешь ли. П-прикинул, что если по-помирать, так с музыкой, и ка-как зарядил т-тройную цену. «В шесть ш-штук, — говорю, — у-удовольствие такое обойдется. Зелени». Честно скажу — надеялся, — о-откажутся. Они пе-переглянулись между собой, с-старший го-говорит: — «НОРМАЛЬНО, СЛЫШИШЬ. ПО РУКАМ. ЛАДЫ, КОРОЧЕ».

Су-сует руку в ка-карман и протягивает мне т-три пачки по ты-тысяче долларов каждая. Задаток. В таких, черно-оранжевых у-упаковках. Я еще подумал: — «И не боится, что с деньгами с-сбегу…»

— Так положили камин, типа? — пробрало Атасова.

— А т-ты как думаешь?..

* * *

Некоторое время летели сквозь глухую ночь молча. Миновали совершенно безжизненный городок. В темных домах — ни единого освещенного окошка. Судя по карте, развернутой Андреем на коленях, проехали Александровку, а то и Вознесенск. Дорога продолжала извиваться синусоидой, с холма на холм. Покрытие отдельных участков было очень даже ничего, но попадались и откровенно отвратительные участки. С полуночи зарядил непрерывный дождь, временами переходивший в настоящий тропический ливень. В низинах скопились лужи, больше напоминающие озера. Что таит в себе свинцовая в отсветах фар поверхность воды, становилось понятным, только когда колеса влетали в выбоины на дне. Подвеска «Мерседеса» страдала безбожно. Пару раз машину тряхнуло с такою силой, что со всех в салоне сон сняло как рукой.

— Так и колесо потерять недолго, — сдавленно пробормотал Атасов.

Бандура невольно поежился. И лишь Гримо продолжал беззаботно храпеть.