Охота на рэкетиров

— А чья это машина? — Кристина показала на стоящую перед домиком серебристую «Альфа Ромео».

— «33-я Альфа»… ничего тачка, но металл голимый. Ржавеет черт его знает как. Видишь, ржавчину даже в темноте видно.

Но разглядывать машину Кристина не стала — вопросы коррозии металлов, как и все прочие, связанные с эксплуатацией автомобилей, ее отчего-то занимали слабо.

— А чего мы опять дожидаемся?

— Не чего, а кого. Твоего друга — Туловища. Он мне еще ключей не отдал. И белья, кстати.

— А с собой от ворот его нельзя было захватить?

— Ага. Вот еще. Спешу и падаю. Уродов разных в машине катать? Стану я салон этой образиной жирной паскудить. Не такси. Пускай ножками прогуляется. За наши деньги, тем более.

Кристина посмотрела на коттедж. Окна и первого, и второго этажей были темны и безжизненны.

— «Ласточкино гнездо», — фыркнула Кристина, подозрительно принюхиваясь. — Туалет, как я понимаю, на улице?

— Совстандарт, — кивнул Андрей. — Перегородки без дверей, вместо унитазов — дырки. Я уже опробовал. Красота. Сидишь, покуриваешь, а задницу воздушные потоки вентилируют.

— Не возбуждай.

— А я про биде, помнится, ничего такого не говорил.

— Ну и вонища…

— Мадам, вы испорчены поездками за границу. Нашему гражданину — покажите, где море, и в какую сторону столовка — и он ваш.

— Ну и вонища, — с чувством повторила Кристина.

— Если, по-вашему, это вонища, то что бы вы в конце августа пропели? — заплетающимся языком пробурчало Туловище, неожиданно появляясь из кустов. Видимо, оно сократило путь какими-то одному ему ведомыми тропами, а по дороге еще и подкрепилось. Руки Туловища были заняты стопкой белья, поверх стопки стоял таз, в тазу красовался чайник.

— Подержи-ка.

Андрей перехватил ношу, Туловище полезло в карман за ключом.

— Пошли.

В комнату второго этажа вела хлипкая на вид лестница, пристроенная к внешней стене коттеджа. Лестница переходила в огороженную перилами площадку. Они втроем взобрались наверх. Дерево страдальчески стонало под их весом.

— Не обрушится? — с некоторой тревогой спросил Андрей.

Туловище отомкнуло дверь и зажгло свет в комнате.

— Вот, — буркнуло оно, обдав Кристину перегаром. Она поморщилась, отшатнувшись подальше.

Комната оказалась такого размера, чтобы впритык уместить две односпальные кровати, пару стульев, наводящих на мысль о долгой службе в каком-то совнархозе хрущевской поры, и одну перекособоченную тумбочку. Правда, на окне висели явно новенькая тюлевая занавесь и чистые занавески, размалеванные веселенькими цветочками.

— Миленько, — сказал Андрей.

— Комната под нами занята? — поинтересовалась Кристина. Туловище в ответ что-то невнятно пробурчало.

— Тут… понимаешь ли… такой… пора его того, коленом. По мягкому месту. Считай, — нету никого.

Андрей одернул занавесь, открыл дверь на балкон. По небу ползли черные, казавшиеся пропитанными тушью облака. Из-за них без особого успеха пробивалась луна. Кое-где сверкали звезды.

— Красота…

— Это… — Туловище все еще топталось в дверях.

— Что еще? — насторожился Андрей.

— Вы, это… — Туловище пожевало губами. — Машину тут ставить будете?

— Где тут?

— На территории…

— А где же еще?

— На территории — платно. Пять условных.

— Твою мать, а?! — даже развеселился Андрей.

— Ваша деревня, совершенно случайно, не Ниццой называется?! — съязвила Кристина.

Андрей, продолжая улыбаться, вложил в протянутую ладонь Туловища салатовую пятидолларовую бумажку.

— С утра Соколовкой была, — Туловище поднесло купюру к свету, — …так это, за три дня вперед. Пятнадцать условных с вас.

— Завтра получишь. Иди, давай! Заколупал!

Андрей чуть ли не силой выставил Туловище за дверь. Долгих пару минут они слушали отчаянный треск ступенек и разобиженное бурчание, — достойный супруг кастелянши спускался по крутой лестнице.

— Фу, — перевел дух Бандура, — наконец-то мы одни.

— Ну и крохоборы.

— Семейный подряд. Он обдирает клиентов, она банкует лаве, — Андрей осекся, пораженный мыслью о самой Кристине и обаятельнейшем Василии Васильевиче.

— О чем ты думаешь?

— Я? Да так, чепуха всякая.

— Что-то я устала, — Кристина потянулась, стащила кофточку через голову. Лифчик у нее был из черного, почти прозрачного гипюра. Андрей невольно залюбовался темными сосками и шумно сглотнул.

— А обещанный ужин? — игриво спросила она.

— Лично я чебуреками объелся.

По пути в Соколовку они натолкнулись на чебуречную и весьма основательно подкрепились.

— А пригласить даму в ресторан на побережье вам, конечно же, слабо? — Кристина ловко отстегнула застежку, лифчик спланировал на пол.

— Я у Туловища спрашивал, — нет тут ни хрена. В заливе пару гандэлыков, так до них три дня пехом… И потом, еще местная шпана надает по рогам.

— Вы еще и трусишка?

— Я осторожная личность, — без зазрения совести признал Андрей. — Кроме того, тут тебе не Ялта.

— Завез в Сибирь, и еще домогается чего-то. А почему, в самом деле, мы в Ялту не поехали?

— На трофейном «Ягуаре»? Спасибо — не надо. Я жить хочу. Вообще-то, лично мне и здесь хорошо.

— Значит, так сразу вам и дай?

— Ага! — Андрей вытаращил глаза и далеко высунул язык, — Хорошо бы!